Сколько тушили пожар в чернобыле
Крупнейшая авария в истории ядерной энергетики СССР произошла в ночь на субботу 26 апреля 1986 года, взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции.
В атмосферу попали внушительные объемы изотопов йода-131, цезия-137, стронция-90, а также трансурановых элементов.
Один сотрудник станции погиб на месте, еще 30 — в последующие три месяца от последствий взрыва и лучевой болезни. Количество умерших от последствий радиоактивного загрязнения исчисляется тысячами, их подсчет ведут до сих пор.
Нет единого мнения и исчерпывающего ответа на вопрос, что же стало главной причиной трагедии. Однако картина произошедшего в целом ясна. Сошлись воедино сразу несколько обстоятельств — это было стечение факторов и ошибок операторов атомной электростанции и проектировщиков чернобыльского реактора РБМК-1000.
В этот день мы вспомним, как все было.
Испытания
В те дни на станции были запланированы испытания выбега ротора турбины. Это должно было помочь выяснить, сколько генератор четвертого энергоблока сможет проработать на инерционном ходу в случае отключения собственного электроснабжения.
За сутки до аварии
25 апреля, 03:47
Мощность реактора была снижена примерно до 50% (1600 МВт).
25 апреля, 14:00
В соответствии с программой была отключена система аварийного охлаждения реактора.
Однако дальнейшее снижение мощности было запрещено диспетчером Киевэнерго.
25 апреля, 23:10
Запрет был отменен диспетчером. По инструкции, которую подписал главный инженер АЭС Николай Фомин, испытания должны были пройти при тепловой мощности от 700 до 1000 мегаватт.
Мощность реактора была снижена до уровня, предусмотренного программой (около 700 МВт тепловых), а затем, по неустановленной причине, до 500 МВт.
26 апреля, 00:28
При переходе с системы локального автоматического регулирования на автоматический регулятор общей мощности оператор не смог удержать мощность реактора на заданном уровне, и она провалилась до 30 МВт.
Персонал принял решение о восстановлении мощности реактора, извлекая поглощающие стержни реактора, и через несколько минут добился ее роста, а в дальнейшем и стабилизации на уровне 160–200 МВт (тепловых).
26 апреля, 01:03
Датчик мощности реактора вновь показал требуемые 200 мегаватт. Заместитель главного инженера Анатолий Дятлов дал команду начать испытания. Из-за нарастания мощности реакции и невысокого расхода воды тепловыделяющие элементы в нижней части реактора начинают перегреваться.
26 апреля, 01:23:04
Началась активная фаза испытаний. Клапан подачи пара на турбогенератор перекрыт, турбина замедляется, включены два резервных насоса, которые будут гонять воду на энергии выбега турбины до подключения резервных дизель-генераторов.
Циркуляция воды снижена, она поступает в реактор уже почти кипящей, выход пара перекрыт. По сути, активная зона реактора превратилась в гигантскую скороварку. Одновременно от перегрева некоторые твэлы расплавились и прожгли стенки топливных сборок, пар под давлением 70 атмосфер ворвался в топливные каналы.
26 апреля, 01:23:39
Зарегистрирован сигнал аварийной защиты АЗ-5 от нажатия кнопки на пульте оператора. Поглощающие стержни начали движение в активную зону, однако вследствие их неправильной конструкции и низкого оперативного запаса реактивности реактор не был заглушен, а, наоборот, начал разгоняться.
В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие об очень быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя.
Взрыв
26 апреля, 01:23:47
Верхнюю плиту реактора весом 2,5 тыс. т подкинуло. Она пробила потолок реакторного зала. Реактор полностью разрушен, в дыру вырвался поток радиоактивной лавы.
26 апреля, 01:23
На пульт дежурного ВПЧ-2 по охране ЧАЭС поступил сигнал о возгорании. К станции выехали три отделения пожарной части. Из Припяти на помощь выехал караул 6-й городской пожарной части, позднее было вызвано подкрепление из Киева. Пожарные работали в обычных средствах защиты, о высоком уровне радиации им сообщили только в 3:30.
26 апреля, 04 — 06:00
Пожар был локализован к 4 часам и потушен к 6 утра.
Всего в тушении пожара принимали участие 69 человек личного состава и 14 единиц техники.
Утро 26 апреля
Масштаб трагедии осознали не сразу. В первые часы были уверены, что реактор уцелел, и некоторое время даже пытались его охладить. Дозиметры, которые были в наличии, «зашкаливали» — определить реальный уровень радиации было невозможно.
Радиационный фон в МСЧ-126 был запредельно высок, и, чтобы хоть как-то его снизить, медперсонал перенес всю одежду пожарных в подвал медсанчасти.
У прибывших на помощь пожарных из средств защиты были только брезентовые робы, рукавицы и каски. Спасатели боролись с огнем до утра.
В тот же день первую группу пострадавших из 28 человек отправили самолетом в Москву, в 6-ю радиологическую больницу.
Было подтверждено 134 случая острой лучевой болезни среди людей, выполнявших аварийные работы на четвертом блоке. Во многих случаях лучевая болезнь осложнялась лучевыми ожогами кожи, вызванными β-излучением. Из этого числа людей в течение 1986 года умерли 28 человек от лучевой болезни.
То, что реактор разрушен, стало ясно только к 10 утра. Уже через час в Москве была создана правительственная комиссия, которая должна была разработать оперативные мероприятия по локализации катастрофы, проанализировать причины аварии и защитить население от радиации.
Утро 27 апреля
В 3 км от Чернобыльской АЭС находился город Припять. К слову, он был единственным советским городом, где была своевременно проведена спасительная йодная профилактика. Город мыли, людям раздавали таблетки йодистого калия.
Однако его жителям сообщили об эвакуации по радио только через 36 часов после аварии, днем 27 апреля.
Автобусы подали к домам в Припяти. К тому времени в городе фонило так, что невидимые лучи радиации вспышками запечатлелись на кинокадрах.
Эвакуация почти 50 тыс. жителей заняла неделю.
Работы по локализации начались также в этот день. Военные с вертолетов засыпали раскуроченный реактор смесью песка, свинца и доломита, надеясь таким образом погасить интенсивность выбросов.
Под реактором работали шахтеры — заливали железобетонную «подушку», чтобы не допустить попадание реакторного топлива в грунтовые воды.
В последующие дни эвакуировали населенные пункты в радиусе 30 км от взрыва.
Запрещалось брать с собой вещи, детские игрушки, многие были эвакуированы в домашней одежде. Чтобы не создовать панику, сообщалось, что эвакуированные вернутся домой через три дня. Домашних животных с собой брать не разрешали.
28 апреля
21:00
Советские СМИ распространили первое сообщение. о катастрофе. Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев выступил по телевидению.
В этот же день министр энергетики Швеции созвал срочную пресс-конференцию, где рассказал о резком росте уровня радиации и заявил, что источник радиоактивного загрязнения находится на востоке, предположительно, в Советском Союзе. Тем же вечером в программе «Время» было зачитано сообщение ТАСС, но слова «авария» и «необходимые защитные меры» в нем так и не прозвучали.
Из официального сообщения ТАСС:
На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего.
На самой станции также шли работы по ликвидации последствий. Первым делом предстояло собрать радиоактивный графит, который в больших количествах скопился на крышах турбинного зала и третьего энергоблока. Предполагалось, что эту работу будут делать роботы, но они застревали в завалах. К тому же электроника не выдерживала таких высоких доз радиации, ломалась.
В итоге собирать графит пришлось военным.
Полагалось два выхода на крышу. На самой кровле работали всего 45 секунд. По секундомеру. Боец переодевался в защитный костюм, ему указывали: вон кусок графита лежит. Крыша, как футбольное поле. По двое-трое с лопатами должны были пробежать до графита за 15 секунд, подхватить его на лопату и за следующие 15 секунд донести до края крыши, где стоял огромный контейнер радиоактивных отходов. Сбросить смертоносный груз, и бегом обратно – еще 15 секунд.
Из воспоминаний ликвидатора, опубликованных в одной из российских газет к 25-летию годовщины аварии на ЧАЭС.
Обломки реактора изолировали к ноябрю, когда над разрушенным энергоблоком возвели защитный саркофаг. К декабрю три уцелевших блока станции возобновили работу.
Виновными в аварии признали руководство и ряд сотрудников станции, а также инспектора Госатомтехнадзора СССР. Директор станции, главный инженер и его заместитель получили 10 лет – это максимальные тюремные сроки, предусмотренные соответствующей статьей украинского УК.
Часть обнародованных секретных документов об аварии на ЧАЭС
Служба безопасности Украины в 2021 году, по случаю 35-й годовщины катастрофы на ЧАЭС, обнародовала часть секретных документов из своих архивов, среди них — самый первый доклад о взрыве от директора ЧАЭС Виктора Брюханова и переговоры операторов станции в момент аварии.
Кроме того, в документах есть свидетельства того, что аварии на ЧАЭС случались и до 26 апреля 1986 года.
«В 1982 году на 1 энергоблоке произошел значительный выброс радиоактивных веществ. Но доклад КГБ об этом заканчивается привычным «приняты меры для недопущения панических и провокационных слухов». В 1984 году аварийные ситуации были на 3 и 4 энергоблоках», — говорится в сообщении.
Отмечается, что в 1983 году советское руководство получило информацию, что ЧАЭС «является одной из самых опасных атомных станций в СССР из-за отсутствия средств безопасности».
«В случае аварии радиоактивность оценивалась в 60 раз выше, чем при взрывах атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки», — информируют в спецслужбе.
Отмечается, что 8 июля 1986 года появилась директива, которая засекречивала все детали аварии на ЧАЭС: ее причины, характер разрушений, состав смеси, выброшенной в воздух при взрыве, радиационную обстановку, масштабы работ по ликвидации, заболеваемость и другие.
Последствия
Последствия аварии на Чернобыльской АЭС, произошедшей 26 апреля 1986 года, затронули многие страны, но больше всего пострадала Беларусь. Для нас катастрофа на ЧАЭС стала тяжелейшим национальным экологическим бедствием.
Прощание (перед эвакуацией скота), декабрь, 1986 года
Вот лишь несколько цифр: 23% белорусских земель оказались заражены радионуклидами. Из оборота было выведено 265 тыс. га сельскохозяйственных земель. Суммарный ущерб, нанесенный Беларуси, составил $235 млрд. Последствия аварии оказали огромную стрессовую нагрузку на все население страны.
Так, Беларусь оказалась наиболее пострадавшей республикой. Именно здесь осело до 70% всех радионуклидов.
В апреле 1990 года Верховным Советом СССР была утверждена Государственная союзно-республиканская программа неотложных мер по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Однако после распада Советского Союза наша страна была вынуждена самостоятельно решать весь комплекс чернобыльских проблем.
В 1991 году был образован Государственный комитет Республики Беларусь по проблемам последствий катастрофы. Он был создан для координации усилий всех заинтересованных сторон и консолидации ресурсов по преодолению последствий катастрофы в Беларуси.
В 1994 году Госкомчернобыль был реорганизован в Министерство по чрезвычайным ситуациям и защите населения от последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. С 1999 года Комитет по проблемам последствий катастрофы находится в ведении Совета Министров Республики Беларусь, но, как и прежде, является органом государственного управления.
17 декабря 2003 года Генассамблея ООН поддержала решение Совета глав государств СНГ о провозглашении 26 апреля Международным днем памяти жертв радиационных аварий и катастроф, а также призвала все государства-члены ООН отмечать этот Международный день и проводить в его рамках соответствующие мероприятия.
Память о тех страшных днях, свидетелями и участниками которых стали тысячи людей, будет жить вечно в наших сердцах.
Авария на ЧАЭС | История пожарных
26 апреля 1986 года – день, когда произошла одна из самых страшных ядерных катастроф. 140 тонн радиоактивных веществ вырвались наружу. Огромное грибообразное облако расползалось в небе, отравляя все вокруг. 
Содержание
Подвиг пожарных Чернобыля
Василий Игнатенко
Подвиг пожарных Чернобыля
Глубокой ночью (1 час 24 минуты) взорвался реактор на Чернобыльской атомной электростанции. Здание энергоблока разрушилось, два сотрудника, работавшие близости от реактора погибли. Тело Валерия Ходемчука так и не нашли, Владимир Шашенок умер из-за переломов позвоночника и ожогов. Последствием взрыва стал пожар.
Первыми на место катастрофы прибыли пожарные. 28 человек. Они думали, что едут на рядовой пожар. А увидели раскуроченный реактор, от которого исходило невероятное свечение.
Каждый на пределе своих возможностей сражался с пламенем. Делал все, чтобы огонь не распространялся дальше. Огнеборцы работали без специальных средств защиты. Из-за повышенного уровня радиации их мучила тошнота, боль от ожогов, некоторые теряли сознание.
Пожару присвоили самый высокий номер сложности. Одна пожарная часть справиться с ним, конечно, не могла. Пока не подоспело подкрепление, приходилось справляться двумя автомашинами, из них одна цистерна.
Первичная разведка выявила около сорока очагов. Обработать все сразу возможности не было. Взрывы в реакторе и выброс огненных осколков стали причиной образования десятков очагов пожара на кровле некоторых помещений реакторного отделения и машинного зала. Обстановка была крайне сложной. В первую очередь принялись за крышу машинного зала – эпицентр пожара в энергоблоке. Пожарные вспоминали, что им очень пригодились учения, проводившиеся на объекте. Мужчины хорошо ориентировались на объекте, знали, где подключаться к источникам воды, как прокладывать рукавные линии.
Спустя несколько минут после прибытия первой бригады к месту катастрофы начали подъезжать подразделения со всей Киевской области.
По времени пожар в чернобыле тушили около пяти часов. Горстка бесстрашных бойцов не позволила бушующему пламени перекинуться на соседние энергоблоки. Всего было привлечено 69 сотрудников пожарной охраны и 19 единиц техники.
В течение ночи приходилось по нескольку раз делать замены. Пожарные очень быстро получали смертельные дозы облучения. Самостоятельно никто не покидал место пожара.
Все осознавали, что мужчины, первые вступившие в бой с пожаром вряд ли выживут. Им была необходима оперативная медицинская помощь. В этот же день пожарных, участвовавших в ликвидации аварии отправили на лечение в Москву. Далеко не всех удалось спасти.
Владимиру Правику и Виктору Крибенку было 23 года. Им поставили диагноз «острая лучевая болезнь». Все что осталось их семьям – посмертное звание «Герой СССР». Шестеро пожарных погибло в Чернобыле. Из-за сильного радиационного облучения их похоронили в цинковых гробах под бетонными плитами.
26 апреля Телятников находился в отпуске, но в 1 час 40 минут он был рядом со своими товарищами. Он руководил разведочными работами и тушением пожара. Леонид Телятников остался жив. Возможно, мужчину спасла хорошая физическая форма. После лечения он вернулся в Киев. Служил во Внутренних войсках МВД СССР (позднее Украины). Умер в конце 2004 года от рака. Болезнь постепенно разрушала организм изнутри.
27 апреля за работу принялись ликвидаторы последствий аварии. Тысячи людей своими руками исправляли последствия взрыва. За две недели летчики Военно-воздушных сил СССР совершили сотни полетов над опасной зоной. Они сбросили с вертолетов тысячи мешков песка, глины, доломита, бора, свинца.
Василий Игнатенко
В 2019 году на экраны вышел сериал «Чернобыль». Теперь историю Василия и Людмилы знают многие. Пожарный Чернобыля Василий Игнатенко был одним из первых, кто прибыл на место аварии. Именно он проложил рукавную линию на высоте 70 метров.
Людмила не подозревала, что ее муж ценой собственной жизни, без средств защиты тушит смертельное пламя. Если бы взрыв произошел на день позже, Василия, скорее всего, не было бы в городе. 27 апреля он вместе с супругой планировал поехать к родителям. Всего один день.
Под зов сирены личный состав военной пожарной части № 6 занял места на пожарных машинах. Первым на семидесятиметровую высоту со стволом пожарного рукава поднялся Игнатенко. Позже пожарные рассказывали, как Василий освободил путь задыхавшемуся Владимиру Тишуре, как вынес на руках Николая Титенка и Николая Ващука.
Василий получил 1600 рентген (смертельная доза – 400). Несмотря на опасность, будучи на шестом месяце беременности, жена была рядом. Полетела в столицу в клинику, где лечили пожарных с лучевой болезнью. Добилась пропуска. Верила, что муж обязательно поправится.
В первые дни мужчины старались не падать духом, даже играли в карты. Но болезнь прогрессировала быстро. Начали выпадать волосы, тело стало превращаться в одну сплошную рану. Единственным возможным спасением была операция по пересадке костного мозга. Семью Василия вызвали в Москву для сдачи анализов. Наиболее подходящим донором была младшая сестра Василия, но мужчина был против. Пожалел, сказал, что Наталья слишком мала. Тогда приняли решение пересадить костный мозг старшей сестры Людмилы. Безуспешно. 13 мая сердце старшего сержанта Василия Игнатенко остановилось.
Через два месяца после похорон Людмила приехала на кладбище, там у нее начались схватки. Родилась девочка. Малышка прожила 4 часа. У нее был врожденный цирроз печени. Врачи сказали, что ребенок принял удар на себя. Через несколько лет женщина родила сына. Для себя. Анатолий стал смыслом ее жизни.
В Брагинском районе на центральной площади в честь подвига Василия Игнатенко установлен монумент.
Взрыв ЧАЭС в Чернобыле унес жизни. Сотни пожарных получили опасные для жизни дозы облучения. Жители близлежащих населенных пунктов были вынуждены покинуть свои дома. Точную причину аварии установить пока не удалось. Последствия катастрофы настолько велики, что возвратиться в места, зараженные радиацией, будет возможно только через сотни лет.
Как тушили Чернобыльскую АЭС?
Взрыв на ЧАЭС прогремел в 1:23 ночи. По боевой тревоге был поднят караул лейтенанта Владимира Правика из 2-й военизированной пожарной части УВД Киевского облисполкома Чернобыля. Спустя полторы минуты они первыми прибыли к месту аварии.
Расчёт из четырнадцати пожарных подъехал к АЭС со стороны машинного зала, сразу за которым располагались 3-й и 4-й энергоблоки. Станция встречала своих спасителей жуткой картиной: ревущими языками пламени и раскалёнными клубами пара, вырывавшимися из разрушенного здания 4-го реактора на фоне неестественного розового зарева. Повсюду валялись разлетевшиеся куски графитовых стержней, нашпигованных ядерным топливом твэлов, и строительных конструкций, вспыхивали высоковольтные разряды из разорванной проводки, хлестали потоки заражённой воды. Разбросанные взрывом горящие обломки усыпали крышу 3-го реактора и во многих местах пробили кровлю машинного зала, где хранилось несколько тонн масла.
Командир быстро оценил остановку и принял единственно верное в такой ситуации решение: передал по рации «сигнал три» (призыв всех имевшихся расчётов пожарных частей) и отдал приказ всеми силами сдерживать огонь и не дать ему перекинуться на машинный зал. Если бы пламя добралось до масла, взрыв топливных баков спровоцировал бы разрушение 3-го реактора, а вслед за ним, как в пресловутых костяшках домино, вся станция взлетела бы на воздух. Нетрудно представить, насколько чудовищными были бы последствия такой катастрофы, если бы не героические усилия жертвовавших собственными жизнями пожарных, сделавших всё возможное, чтобы обуздать радиационный ад.
По крыше машинного зала пожарные старались подобраться к разрушенному 4 му реактору, что было до крайности непросто. Битум, которым была устлана кровля, буквально закипел от жара, тлел полистироловый утеплитель, обжигая ноги через сапоги и источая удушливый едкий дым. Многочисленные проломы мешали продвижению и грозили в любую минуту обрушить кровлю. По расплавленному битуму приходилось пробираться, как по смоле, ногами сбрасывая с крыши куски горящего графита. Пожарным почти сразу стало плохо, но никто не думал о радиации. Слабость, тошнота и дезориентация в пылу сражения с огнём были списаны на высокие температуры и дым. Лейтенант Правик ближе всех подобрался к разрушенному энергоблоку и единственный в своём подразделении получил смертельную дозу облучения, но боролся до тех пор, пока не свалился без сил. Бойцы караула на руках спускали командира с крыши.
Караул Кибенка
Спустя несколько минут после прибытия машин Правика, к месту аварии подоспел караул СВПЧ-6 Припяти из четырнадцати человек под руководством лейтенанта Виктора Кибенка. Расчёты припятчан прибыли со стороны разрушенного взрывом реактора и вынуждены были работать в ещё более опасных условиях. На их плечи легла задача по разведке пожара, которую возглавил лично Кибенок. Разведка выявила многочисленные очаги возгорания на всех восьми этажах 4-го энергоблока. Бойцы установили пожарную технику между 3-м и 4-м реакторами, проложили рукав на большой высоте на крыше повреждённого энергоблока, где радиация была особенно сильна, и пытались подсоединиться к гидрантам, чтобы начать проливать огонь внутри, но длины рукавов не хватало. Как позже выяснилось, к счастью. Холодная вода, попав в разрушенный реактор, могла вызвать водородный взрыв и выброс радиоактивного пара. С внутренними возгораниями самостоятельно боролся персонал АЭС, имевший специальную подготовку. Пожарные же сдерживали огонь снаружи, не давая ему перекинуться на 3-й энергоблок.
Правда, что внутри, что снаружи реактора — тогда уже разницы не было. Радиационный фон превышал 1500 рентген при смертельной дозе в 600. Дозиметры, которыми были оснащены пожарные, зашкаливали — они оказались попросту не в состоянии определить истинный уровень радиации. Для получения несовместимого с жизнью облучения оказалось достаточно всего 20 минут работы в таких нечеловеческих условиях. Пять человек из расчёта Кибенка — Николай Ващук, Владимир Тишура, Василий Игнатенко, Николай Титенок и сам командир — получили смертельную дозу радиации, но даже, несмотря на прогрессирующую лучевую болезнь, мужественно исполняли свой долг до прибытия сил подкрепления.
Начальник приписанных к АЭС пожарных расчётов майор Леонид Телятников примчался к месту аварии вскоре после Правика и Кибенка и принял командование. Объединённое подразделение Телятникова пробыло на станции почти три часа. В 5 часов утра пожар, наконец, был локализован.
«Их вызвали на обыкновенный пожар…»
и один из пожарных расчётов не был готов к тому, с чем им предстояло столкнуться. Жена Василия Игнатенко Людмила позже вспоминала: «Всё словно светилось… Всё небо… Высокое пламя. Копоть. Жар страшный. А его всё нет и нет. Уехали они без брезентовых костюмов, как были в одних рубашках, так и уехали. Их не предупредили, их вызвали на обыкновенный пожар».
При такой мощности ионизирующего излучения, как на Чернобыльской АЭС в первые часы после аварии, вряд ли были бы достаточно эффективны даже специализированные РЗК (радиационный защитный костюм), но у первых пожарных расчётов не было и этого.
- Аварии предприятия Маяк в Челябинской области
- Смертельные испытания в Семипалатинске
- Крупнейшие аварии на ядерных объектах
- Ядерное оружие у Израиля — откуда оно появилось?
- Использование ядерных взрывов в СССР в мирных целях
- Академик Легасов о причинах чернобыльской аварии
- Урановые месторождения СССР
- Подводный аппарат Посейдон (оружие России)
Можно было хотя бы попытаться снизить дозу облучения элементарными мерами безопасности. Даже слой плотной бумаги или картона под одеждой может остановить альфа-излучение. Для бета-лучей непреодолима обычная алюминиевая фольга. Нейтронное излучение останавливают щитки из пластмассы толщиной всего в пару сантиметров. Самую страшную угрозу для живых тканей несёт всепроникающая гамма-радиация, но и её воздействие можно было минимизировать свинцовыми пластинами, бетонными или деревянными конструкциями. Но пожарные части оказались не готовы к ядерной катастрофе. Им даже не сказали принять побольше препарата йодида калия, чтобы защитить щитовидку от изотопа йода-131. До Чернобыля вообще мало кто по-настоящему задумывался об истинной опасности радиации.
В чрезвычайной ситуации об этом и подавно никто не думал. Первостепенной задачей было остановить огонь и предотвратить аварии на соседних реакторах На кону стояли судьбы миллионов людей. Невыносимые температуры и помутнение сознания от облучения заставляли пожарных действовать без оглядки на собственную безопасность. Борцы с огнём сбрасывали с себя бушлаты от жары, снимали маски, чтобы продышаться, трогали заражённые обломки. Когда медики забирали их с места трагедии, каждый выглядел так, будто несколько недель провёл под палящим солнцем. Техника так и осталась на станции, обмундирование и удостоверения изъяли — они сильно «фонили». Тела пожарных покрывал характерный «ядерный загар», проступивший даже под одеждой. Кожа была «прожжена» насквозь. Пострадали органы дыхания, слизистые сильно отекли, как при ангине, но это списали на задымление и раскалённый пар. Не говоря уже об изматывающей тошноте и рвоте — неиз — , менных спутниках лучевой болезни, — сопровождавшихся полной дезориентацией и потерей сознания, которые тоже приняли за последствия усталости и вдыхания продуктов сгорания. Никто ещё не догадывался о том, что дегенеративные процессы костного мозга уже начались.
Правик, Кибенок, Титенко, Тишура, Ващук, Игнатенко и ещё 8 пожарных были направлены на самолёте в Москву в специализированную клиническую больницу №6. Их пытались лечить по революционному методу американского врача Роберта Гейла, добровольно прибывшего в СССР для помощи в ликвидации последствий Чернобыльской аварии, но, к сожалению, от мучительной смерти не удалось спасти никого. В течение нескольких недель все пожарные скончались от чудовищного облучения. Тела героев-пожарных, как и других погибших ликвидаторов ядерной аварии, были настолько радиоактивны, что хоронить их пришлось в запаянных гробах под бетонными плитами.Кибенку и Правику было всего по 23 года. За месяц до аварии Правик стал отцом. Пускай это и не относится к делу, но в ночь взрыва на ЧАЭС майор Леонид Телятников был в официальном отпуске. Никто бы ему и слова не сказал, если бы он не вышел на службу. Тем не менее, начальник расчётов в первых рядах тушил пожар на крыше энергоблока и машинного зала. Даже когда силы были уже на исходе. Даже когда его, шатающегося от облучения, подчинённые принимали за пьяного. За героические действия на пожаре он был награждён Звездой Героя, но никогда не носил её. И хотя ему удалось выжить, несмотря на полученную дозу радиации, Чернобыль не пошёл бесследно. В 2004 году майор Телятников скончался от рака. Ему было всего 53 года.
По пояс в радиоактивной воде
Локализация ночного пожара на Чернобыльской атомной электростанции стала лишь первым шагом в бесконечной веренице подвигов по ликвидации последствий аварии. Даже спустя полтора десятка лет после взрыва, когда, казалось бы, всё о катастрофе было давно сказано и написано, продолжали всплывать новые подробности тех страшных событий.
Как оказалось, даже после тушения огня и остановки всех систем, над станцией нависла угроза повторного взрыва 4-го энергоблока. Спустя несколько дней из Киева пришёл приказ: в кратчайшие сроки подготовить команду пожарных для откачивания воды на ЧАЭС. Шума решили не поднимать, чтобы не волновать и без того балансирующее на грани паники население. Даже сами члены команды до последнего момента не знали, чем им предстоит заниматься. Было проведено всего несколько инструктажей, после чего, 6 мая, пожарных перебросили в Чернобыль. На станции ещё никого не было, кроме аварийного персонала АЭС. Тогда-то молодые люди — спортсмены, военные, — узнали, что им предстоит сделать.
Под 4-м реактором скопилась радиоактивная вода из систем охлаждения. Во время тушения пожара на реактор сбрасывали песок и свинцовые болванки, под весом которых развороченная конструкция могла сильно просесть. «Тогда никто толком не знал, сколько чего осталось в реакторе после взрыва, но поговаривали, что если его содержимое соприкоснется с тяжёлой водой, получится водородная бомба, от которой пострадает как минимум вся Европа», — вспоминает пожарный Владимир Тринос, непосредственный участник событий 26 апреля и член спецгруппы по откачке воды из-под 4-го энергоблока. Необходимо было как можно скорее добраться до задвижек аварийного сброса воды, но проблема была в том, что само помещение с задвижками оказалось затоплено заражённой водой. Её-то и предстояло откачивать пожарным. Действовать предстояло быстро и чётко. Из оснащения в их распоряжении была только насосная техника, рукава, костюмы химзащиты Л-1 (универсальные костюмы, способные справиться разве что с радиоактивной пылью) и респираторы. А вокруг валялись обломки нещадно «фонивших» конструкций, куски графитовых стержней и брошенная пожарная техника…
Первыми под разрушенный энергоблок спустились пожарные из г. Белая Церковь Сергей Бовт, Пётр Войцеховский, Михаил Дьяченко, Николай Павленко, майор Георгий Нагаевский и киевляне и Анатолий Добрынь и Иван Худорлей. За пять минут (втрое быстрее норматива) они установили насосную станцию. Позднее к ним присоединились Александр Немиро-вский и Владимир Тринос. Каждые два часа пожарные по трое спускались к реактору, чтобы заправить генераторы и проверить исправность насосов.
Через шесть часов после начала работы по рукавам проехал БТР дозиметристов и перерезал их. Радиоактивная вода начала выливаться прямо на землю. Бовту и Павленко пришлось голыми руками менять рукава, на коленях ползая в воде, откачанной из реактора. Четырнадцать часов спустя пожарных ждало новое испытание: отказала насосная станция. Новую пришлось устанавливать по пояс в радиоактивной воде. Владимир Тринос рассказывал, что в Л-1 было невыносимо жарко. По территории станции приходилось передвигаться пешком, а в некоторых местах и бегом, наматывая зараз по полтора километра. Когда закончилась питьевая вода, приходилось пить прямо из-под крана на станции. Душ ощущался твёрдым горохом, сыплющимся на голову. Первым с симптомами острой лучевой болезни эвакуировали Толю Добрыня. Добраться до аварийных задвижек пожарным удалось только ранним утром 8 мая. К тому моменту плохо было уже всем. Сразу после этого на станцию прибыли ликвидаторы и техника для зачистки. Вместо обещанного отпуска пожарных на 45 суток отвезли в киевский ) госпиталь МВД. Ни один из них, некогда здоровых и физически развитых молодых людей, не смог вернуться к прежней жизни. Им оставалось лишь смириться с тем, что их жизнь, как и судьбы тысяч пострадавших, разделилась на две части — до и после Чернобыля. Навсегда.
Источник: издание Историческая правда №8, август 2019 года
Рубрика: История аварии на Чернобыльской АЭС
Автор: Карина Мёльна
«На месте пробыл 40 дней, облучившись под 100 рентген»: ликвидатор аварии на ЧАЭС о событиях, произошедших 37 лет назад
В этом году 26 апреля исполнится 37 лет с момента аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Тогда множество людей навсегда покинули свои дома из-за опасной радиации. Но были и те, кто героически занялся устранением последствий катастрофы, представляющей опасность для всего континента. Редакцию «МегаТюмень» посетил один из ликвидаторов аварии на ЧАЭС Анатолий Палюга и рассказал о тех событиях.
Палюга Анатолий Иванович родился 22 января 1950 года в городе Надворная Ивано-Франковской области Украинской республики. В 1972 году окончил Львовское пожарно-техническое училище МВД СССР, а в 1984 г окончил Киевский государственный институт физической культуры Далее, в 1998 году – Московскую академию при правительстве Москвы. Свыше 40 лет проработал в органах пожарной охраны и УВД. Из них большую часть – на Ямале. Прошел Северный Кавказ и Чечню – ветеран боевых действий, полковник внутренней службы, почетный сотрудник МВД. Имеет множество государственных наград: «Орден Мужества», медаль «За Спасение Погибавших», медаль-ордена «За заслуги перед Отечеством». Министром внутренних дел РФ награжден личным именным оружием – пистолетом «Макарова».
В 36 лет отправился в числе первых ликвидировать аварию на Чернобыльской АЭС. На тот момент был женат и воспитывал 13-летнюю дочь и маленького 2-летнего сына.
– Как вы попали в Чернобыль?
– Я работал одним из руководителей пожарной охраны в городе Белая Церковь в Киевской области. В день катастрофы, 26 апреля 1986 года, поступил звонок из Киева о том, что необходимо выехать в Припять и помочь с ликвидацией аварии на Чернобыльской АЭС. Наш отряд отправился туда на четырех пожарных машинах, с двумя цистернами, насосной станцией и рукавным ходом.
Приехали мы в 4 часа утра, тогда как авария произошла в 0.23. Пожар на кровле, загоревшейся после взрыва реактора, к тому времени потушили. Первые 6 огнеборцев, занимавшиеся его ликвидацией, позже отвезли в Москву на лечение, где все они умерли от лучевой болезни и ожогов. От полученной дозы радиации их тела стали похожи на уголь.
– Как отреагировала семья на то, что вас отправили ликвидировать аварию?
– В первые дни мои родственники и близкие не знали, где мы и что с нами. Жена звонила в Киев, пытаясь разобраться, где я. Однако рассказывать о случившемся сначала было запрещено, ведь на носу первомайские праздники, и все готовились к торжествам. Люди знали, что что-то случилось, но даже не догадывались о масштабах катастрофы.
Позже Горбачев выступил перед людьми, рассказал, что произошла серьезная авария.
– Как эвакуировали жителей Припяти и окрестных городов
– Припять – небольшой, но красивый городок на 80 тысяч населения, с большим количеством парков и одноименной рекой. В день катастрофы родители прогуливались со своими детьми по улице, дул небольшой ветерок и стояла чудесная субботняя погода. Никто не догадывался, что произошло.
Только в воскресенье, 27 апреля, к 12.00 к каждому дому подъехал автобус и по громкоговорящей связи сообщил, что нужно забрать наиболее ценные вещи и документы и уехать. В эвакуации задействовали порядка 1 000 единиц общественного транспорта и в течение 2–3 часов город будто вымер. Многие жители рассчитывали вернуться.
В первые месяцы ко мне обратился отец одного из первых погибших ликвидаторов и спросил, как бы ему попасть в квартиру сына. Мужчину эвакуировали вместе со всеми, но он вернулся, чтобы забрать нужные документы. Добираться пришлось на бронетранспортере.
– Кто участвовал в ликвидации аварии?
– В первую очередь в ликвидации пожара участвовали пожарные подразделения. Также в работах принимали участие военные, водители, летчики, различные службы и энергетики. Приезжали специалисты и добровольцы со всех республик СССР.
Был еще забавный случай. Маргарет Тэтчер, премьер-министр Великобритании, подарила нам два антирадиационных костюма, утверждая, что они не поддаются радиации. Они состояли из трех слоев – нательного белья, тканевого костюма и верхнего слоя, похожего на пожарный костюм. После проверок оказалось, что они прекрасно пропускают радиацию, поэтому пришлось их утилизировать.
Однако в целом специалисты из других стран боялись приезжать на ликвидацию аварии. Прибывали в основном наши люди из советских республик.
– Как вы ликвидировали пожар?
– Первым делом мы пытались придумать, как затушить 4-й энергоблок. Была идея залить его пожарной пеной с двух сторон. Однако специалисты из Москвы рассказали, что это может привести к созданию водородной бомбы, которая снесет все ближайшие населенные пункты и может даже доберется до Киева.
В итоге решили тушить мешками с песком, свинцом и оловом. Засыпать с помощью вертолетов и самолетов, чтобы оттуда не шло радиационное излучение. К тому времени уже образовалось радиационное облако, которое полетела в сторону города Гомеля в Белоруссии.
Мы, пожарные, подавали воду и помогали возводить саркофаг. В те дни было очень жарко и вокруг станции начали гореть торфяники. Огнеборцы старались не подпустить огня к ЧАЭС.
Кроме того, был еще один важный момент. Нам нужно было откачать воду из-под атомного реактора, чтобы она, зараженная радиацией не пульсировала там. После взрыва подвалы затопило вместе с вентилями, отвечающими за водоснабжение, а нам нужно было добраться до них, чтобы все перекрыть.
Сначала хотели нарядить человека в водолазный скафандр, но поняли, что человек там не выживет даже так. В итоге наши пожарные, офицеры и рядовые сумели откачать всю воду из-под атомного реактора с помощью нашей насосной станции и рукавного хода, затратив на это около десяти минут, при огромной дозе радиации. Вентили стали доступны для ликвидации последствий. Все, кто принимал участие в откачке радиационной воды, были награждены боевыми орденами «Красной Звезды»
– Последствия радиационного излучения
– Лично я знал о вреде радиации. Раньше даже бывал на этой атомной станции по работе, знал, где, что и как работает. Однако многие люди не знали, что такое радиация в принципе. Ее же невозможно ощутить. Так, первым ликвидаторам очень быстро стало плохо из-за сильного облучения.
Хочу отметить, что ни один из моих людей не отказался ехать туда. Однако такие единичные случаи у других были.
На ликвидации аварии я пробыл 40 дней, так как заменить меня было некем. Норма – до 20 дней, что ровняется дозе примерно в 25 рентген. Оставаться дальше уже становилось опасным. Я же облучился за это время под 100 рентген.
К счастью, я до сих пор жив-здоров, но вот многим моим друзьям, товарищам и коллегам повезло меньше – их уже давно нет. Мне кажется, что это зависит от количества болячек внутри человека и его индивидуальных особенностей. Радиация обостряет заболевания, таящиеся внутри.
В Белой Церкви мы пытались отмыть свои пожарные машины от радиации, но ничего не помогало. Тогда бригада отправила их обратно в Припять, где захоронили всю облученную технику в огромном котловане.
– Как изменилось ваше отношение к атомной энергетике после случившейся катастрофы?
– По прошествии лет, я считаю, что у всех стран должна быть четкая позиция по поводу атомных энергостанций и контроль над ними. Такие станции нам очень нужны, но их нужно контролировать и относиться к ним со всей ответственностью, осознавая риски.
Есть вопросы к тому, почему некоторые АЭС в России расположены близко к городам. Мне кажется, что если и строить их, то где-то в отдаленности от больших населенных пунктов, чтобы избежать рисков.
– Смотрели сериал про Чернобыль от HBO и наш, российский фильм с таким же названием?
– Смотрел оба. Сразу хочу сказать, что сериал ни о чем – многое искажено. Если же говорить о нашем фильме 2020 года, то там тоже многое переврали в угоду драматизма и зрелищности. Им стоило позвать для консультаций тех, кто там непосредственно был и все видел своими глазами, а не ориентироваться на слухи. Однако фильм интересный и поучительный.
Я считаю, что нужно снимать больше картин об этой катастрофе, чтобы как можно зрителей лучше познакомилось с трагедией. Может так получится заставить людей задуматься. К тому же так можно сохранить воспоминания ликвидаторов и доступно передать их будущим поколениям.
– Как думаете, может ли Припять и остальные населенные пункты около ЧАЭС снова ожить?
– Нет. Я думаю, что особенно сегодня это невозможно. Прошло уже 37 лет, и до сих пор города остаются практически пустыми. Чтобы вернуть туда людей, нужны колоссальные затраты. Но места, конечно, красивые. Возвращение может произойти лишь при идеальном варианте развития событий.
В настоящее время Анатолий Иванович на пенсии. Он живет на Ямале. Там он с 2011 года на общественных началах возглавляет региональное отделение Союза пенсионеров России и даже в свои 73 года продолжает развивать авторские проекты. В свободное занимается горнолыжным спортом – любит кататься на горных лыжах. Как он сам говорит – «к счастью, на Севере, на Ямале снега много». Каждый день своим примером Анатолий Иванович показывает, что жизнь – это движение, и идет по ней с огоньком!
Читайте также
Возрастная категория сайта 18 +
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.
ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.
АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.