Сколько существует региональных подсистем

ПОНЯТИЕ РЕГИОНА И РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОДСИСТЕМ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Калиев И.А., Темиров А.О.

Нарастание тенденций к глобализации, с одной стороны, и регионализации и региональной фрагмен-тации, с другой, привели к необходимости разграничить общие и частные проблемы систем международ-ных отношений. И в настоящее время для определения феномена регионализма необходимо концептуали-зировать сам термин « регион ». Трансформационные макропроцессы, происходящие сегодня в региональ-ных подсистемах международных отношений, глубоко влияют на их содержание, место и роль в мировой политической, экономической, хозяйственной и других сферах, а также на геополитические рамки регио-нов. Однозначно регионализация и регионализм , как более или менее видно из современных тенденций мирового развития, получат еще большее распространение и динамику развития. В работе анализируется основные и распространенные трактовки понятия « регион », факторы их фор-мирования и классификации.

Похожие темы научных работ по политологическим наукам , автор научной работы — Калиев И.А., Темиров А.О.

CONCEPT OF REGION AND REGIONAL SUBSYSTEMS IN INTERNATIONAL RELATIONS

The growing tendencies towards globalization, on the one hand, and regionalization and regional fragmenta-tion, on the other, have led to the need to distinguish between general and particular problems of systems of inter-national relations. And now, in order to define the phenomenon of regionalism , it is necessary to conceptualize the term " region " itself. The transformational macro-processes taking place today in the regional subsystems of inter-national relations deeply affect their content, place and role in the world political, economic, economic and other spheres, as well as the geopolitical framework of the regions. Unambiguously, regionalization and regionalism , as more or less evident from the current trends in world development, will gain even greater distribution and dynamics of development. The paper analyzes the main and common interpretations of the concept of " region ", the factors of their for-mation and classification.

Текст научной работы на тему «ПОНЯТИЕ РЕГИОНА И РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОДСИСТЕМ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ»

CONCEPT OF REGION AND REGIONAL SUBSYSTEMS IN INTERNATIONAL RELATIONS

NJSC «Toraighyrov University», Republic of Kazakhstan

NJSC «Toraighyrov University», Republic of Kazakhstan,

ПОНЯТИЕ РЕГИОНА И РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОДСИСТЕМ В МЕЖДУНАРОДНЫХ

НАО «Торайгыров Университет», Республика Казахстан

НАО «Торайгыров Университет», Республика Казахстан

The growing tendencies towards globalization, on the one hand, and regionalization and regional fragmentation, on the other, have led to the need to distinguish between general and particular problems of systems of international relations. And now, in order to define the phenomenon of regionalism, it is necessary to conceptualize the term "region" itself. The transformational macro-processes taking place today in the regional subsystems of international relations deeply affect their content, place and role in the world political, economic, economic and other spheres, as well as the geopolitical framework of the regions. Unambiguously, regionalization and regionalism, as more or less evident from the current trends in world development, will gain even greater distribution and dynamics of development.

The paper analyzes the main and common interpretations of the concept of "region", the factors of their formation and classification.

Нарастание тенденций к глобализации, с одной стороны, и регионализации и региональной фрагментации, с другой, привели к необходимости разграничить общие и частные проблемы систем международных отношений. И в настоящее время для определения феномена регионализма необходимо концептуализировать сам термин «регион». Трансформационные макропроцессы, происходящие сегодня в региональных подсистемах международных отношений, глубоко влияют на их содержание, место и роль в мировой политической, экономической, хозяйственной и других сферах, а также на геополитические рамки регионов. Однозначно регионализация и регионализм, как более или менее видно из современных тенденций мирового развития, получат еще большее распространение и динамику развития.

В работе анализируется основные и распространенные трактовки понятия «регион», факторы их формирования и классификации.

Keywords: region, regional system, regional subsystem, security, regional organization, regionalism.

Ключевые слова: регион, региональная система, региональная подсистема, безопасность, региональная организация, регионализм.

Термин «регион» довольно сложное и многоаспектное понятие, исследование которого требует междисциплинарного подхода. Понятие «регион» действительно трудно четко определить a priori [1]. Многие исследователи убеждены, что определение региона зависит от той специфической специализации, исследованием которой занимаются эксперты. Потому учеными признается, что единого определения региона и касающихся его процессов не существует. На самом деле «регион» одно из самых трудноуловимых и труднопонимаемых понятий в современных регионоведческих и международных исследованиях.

Регион представляет собой пространство жизненного мира как основы для проявления смыслов, выработки ценностей и, в конечном итоге, гармо-

низации социальной жизнедеятельности. В современной научной литературе понятие «регион» широко используется представителями различных отраслей знания.

Понятие «регион» достаточно многозначно. Во-первых, данный термин может относиться как к внутристрановому делению пространства (административно-юридическое понимание региона, частично синонимичное понятию «район») [2], так и к делению мирового пространства (внешнеполитическое, или международно-политическое понимание региона) [3]. Во-вторых, регион может определяться по группе признаков либо по базовой функции, которая является основной для того или иного исследования (географические, экономические, геополитические, социокультурные регионы) [4].

Следовательно, региональное деление как «средство отбора и изучения пространственных сочетаний сложных комплексов явлений» [5], как правило, будет зависеть от поставленных исследовательских задач и будет носить характер социального конструкта.

В политическом словаре термин «регион» появился сравнительно недавно. До этого в ходу было распространено понятие «провинции» — собирательное имя для территориальных сообществ [6].

В исторической ретроспективе понятие «регион» трактуется как территориально единая совокупность административных единиц, обладающих сходством природных условий, исторического и экономического развития [7], часть территории, отличающаяся от других совокупностью относительно устойчивых особенностей — экономических, политических, культурно-исторических, национальных [8], «исторический тип» [9]. То есть в исторической традиции регион предстает как определенное жизненное пространство, сложившееся в процессе длительного исторического развития.

Как физико-географическое явление регион -это значительная по размерам территория, часть земной поверхности с определенными физико-географическими параметрами, географическая единица, определяемая географическими рубежами [10].

В экономике под регионом понимается «крупная территория страны с более или менее однородными природными условиями и характерной направленностью развития производительных сил на основе сочетания комплекса природных ресурсов с соответствующей сложившейся и перспективной материально-технической, производственной и социальной инфраструктурой [11].

В целом, регион (от лат. regio — область, район) — это определенная территория страны или нескольких стран с более или менее однородными природными условиями и характерной направленностью развития производительных сил на основе сочетания комплекса природных ресурсов с соответствующей сложившейся материально-технической, производительной и социальной инфраструктурой, а также своеобразием социально-политических условий [12].

Шведский ученый М. Гуннарссон считает, что регион — это взаимодействие «акторов» и институтов в рамках данной географической территории [13]. Американский политолог К. Дойч,давая определение региону, считает, что последний представляет собой группу стран, которые по многим параметрам больше взаимосвязаны между собой, чем с иными странами [14].

В рамках содержательного подхода американский профессор Э. Маркузен определяет регион, как исторически эволюционирующее, территориально компактное сообщество, которое содержит в себе физическое окружение, социально-экономическую, политическую и культурную среду, а также пространственную структуру, отличную от иных регионов и территориальных единиц, таких как город или нация [15].

Таким образом, Э. Маркузен первой обращает внимание на взаимосвязь смысловой нагрузки региона, нации и города и выделяет из этого многообразия понятия «регион».

Другой американский эксперт Б. Рассет предлагает следующие пояснительные формулировки для уточнения понятие «регион»:

— регионы в социальном и культурном отношениях однородны; государства этих регионов имеют одинаковое отношение к сложившимся внутренним атрибутам;

— регион образован из государств со схожими политическими свойствами; государства региона имеют общее видение внешнего мира и одинаковое поведение на международной арене, которое проявляется, например, в голосовании в ООН;

— политически взаимозависимые регионы, связаны между собой через системы национальных и межправительственных политических структур;

— экономически взаимозависимые регионы, связаны между собой внутрирегиональной торговлей, степень которой определяется пропорциями к национальному доходу и т.д. [16].

Существуют следующие основания выделения отдельных региональных пространств/регионов/региональных подсистем:

— представляется очевидным, что анализ целого ряда международных процессов не дает полного представления о них, а сами эти процессы либо генерируются отнюдь не взаимодействием супердержав, либо имеют к этому взаимодействию лишь опосредованное отношение. В связи с этим профессором Оран Р. Янгом была предложена модель анализа международной политики, в рамках которой задачей исследователя было определить, какой из факторов, соответствия (congruence) или разрыва (discontinuity) глобального и регионального, доминировал в том или ином вопросе;

— анализ взаимосвязей в рамках того или иного региона позволял расширить рамки классического страноведения (areastudies) и получить более широкие возможности для сравнительного анализа, в том числе межрегионального, уже в рамках международных отношений, мировой политики, мирового комплексного регионоведения/зарубежного регионоведения

(global/worldcomprehensiveregionalstudies), сравнительного макрорегионального политического ана-лиза/кроссрегионального политического анализа.

— анализ соотношения глобального, регионального и национально-локального уровня дает новые возможности для рассмотрения той или иной проблемы в рамках международной системы.

Стоит отметить, что в последнее время актуализируется также понятие международно-политический регион. Доктор политических наук, профессор А.Д. Воскресенский считает, что международно-политический регион — это привязанная к территориально-экономическому и национально-культурному комплексу (основывающемуся на однородности географических, природных, экономических, социально-исторических, национально-

культурных условий, мотивирующих его выделение) региональная совокупность явлений международной жизни, объединенных общей структурой и логикой таким образом, что эта последняя и исто-рико-географические координаты ее существования взаимообусловлены [17].

В настоящее время существуют географический, политический, социально-экономический, экологический, информационный, цивилизацион-ный и др. подходы к классификации регионов.

В регионоведении понятие «регион» рассматривается на трех уровнях:

— на макроуровне — для обозначения группы близлежащих стран, представляющих собой либо отдельный экономико-географический, либо близкий по национальному составу и культуре, либо по общественно-политическому строю район мира;

— на мезоуровне — в качестве части страны, выделенной на основании административно-территориального, юридического или экономического критериев;

— на микроуровне, где регион отождествляется с административным районом, городом или небольшим территориально-производственным комплексом [18].

В целом исследователи делят регионы на две большие группы: однородные и функциональные регионы.

Однородные регионы подразделяются на три подтипа:

— естественные регионы, чьи очертания определяют общие топографические, климатические и иные природные характеристики (например, Нордический регион);

— регионы с сильно выраженным чувством общей культурно-исторической идентичности (например, Скандинавия);

— экономически самодостаточные регионы с объединяющим их общим типом промышленного производства.

Составные части функционального региона изначально не обязательно похожи друг на друга. Создание таких регионов предполагает взаимодействие и интеграцию внутри них, чтобы в конечном итоге собираемые вместе территориальные компоненты оказывались взаимодополняемыми [19].

Норвежский специалист Н. Вигеланд исходя из функционального подхода типологизирует регионы на функциональные, культурные и административные:

— функциональный регион имеет узкую и специфичную цель взаимодействия и концентрируется на получении некоторых выгод в рамках определенного сектора через региональное сотрудничество. Это могут быть, к примеру, вопросы торговли, таможенной политики, образования и интеграции;

— культурный тип региона базируется на вопросах, касающихся идентификации. Общее наследие, язык, обычаи и т.п. формируют ориентированную на себя однородность на определенной территории и тем самым отличают «культурный» регион от остальных территорий. Деятельность в рамках ре-

гиона может варьировать в широком спектре вопросов. Культурный регион может сформировать основу для развития функционального региона;

— административный тип региона относится к административной структуре, которая существует в государствах с иерархическим порядком между муниципалитетами, округами и центральной администрацией. С этой позиции округ, например, может относиться к региону.

Особенность современных государственных и международных регионов заключается в том, что в существующих условиях они переходят в совершенно новую фазу своего развития. Государственный регион все больше выходит за рамки межрегионального взаимодействия внутри государства и активно начинает функционировать на международной арене. Эксперты по международным отношениям и мировой политике объясняют этот процесс трансформацией международных отношений в мирополитические [20]. В настоящее время многие государственные регионы набирают активную динамику торгового оборота и иные формы взаимодействия с административными регионами соседних государств (например, Калининградская область России, северные области Казахстана и др.).

В рамках эволюционного подхода к международному региону, шведские ученые Б. Хеттне и Ф. Содербаумом ввели в научно-политологический лексикон новое понятие — «регионность» (regionness), подразумевающий степень региональной способности (regionalsolution) артикулировать интересы того или иного появляющегося региона. По Б. Хеттне и Ф. Содербауму, регионность- процесс регионального развития включает в себя три стадии:

— первая стадия — пре-региональная стадия, в которой потенциальный регион образовывает социальную и географическую часть;

— вторая стадия — стадия регионализации, на которой создаются формальные и неформальные каналы для регионального сотрудничества;

— на третьей стадии (исход процесса регионализации) регион формирует отличительную идентичность, институционализированные способности, легитимность и т.д., которые превращают регион в действующую единицу.

Шведским специалистамсвоими идеями удалось в какой-то мере упорядочить разнообразные взгляды на эволюцию региона и региональные макропроцессы. Как и другие социальные комплексы, региону свойственны рост и развитие, стагнация и упадок, протекание таких региональных макропроцессов, как регионализация и регионализм.

В современном мире регион может стать проводником наднациональной идентичности и интеграционной политики, или же наоборот национальной (националистической) политики и дезинтегра-ционной политики и антиглобалистских решений, т.е. регион может возникать как особая пространственно-временная конструкция мирового порядка, а варианты обоснования регионального пространства (в том числе геополитические, геоэкономиче-

ские и этноконфессиональные) содержаться в концепциях суверенитета, безопасности, усилении или ослаблении этнического начала, проповедовании или низвержении религиозной исключительности.

Регион как фрагмент глобального социума обладает способностью интегрировать, разграничивать, распределять, организовывать и трансформировать, т.е. наполнять абстракцию глобальной взаимозависимости реальным содержанием. Таким образом, взаимодействие макрорегионов Восточной Азии, Америк и Европы поддерживает наличие глобального уровня, однако этот же процесс ясно указывает на утрату отдельными субъектами международных отношений монопольной функции в формировании мирового порядка. Это и предопределило политический интерес как к территориям, так и к пространственным связям, концептуализированным в различных проектах локальности, национального суверенитета, наднациональности.

В конце XX века после долгих споров эксперты по международным отношениям пришли к единому мнению о том, что необходимо разграничить общие и частные проблемы систем международных отношений и выделить региональный уровень международных отношений как самостоятельный уровень анализа. Причиной этому было нарастание тенденций к глобализации, с одной стороны, и регионализации, и фрагментации, с другой. Также это было связано с тем, что ряд международных взаимодействий, помимо взаимодействий глобального уровня, обладает определенной автономией, нуждающейся в объяснении и концептуализации. Исследователи обратили внимание на то, что существуют частные закономерности, связанные со спецификой (прежде всего географической, территориально-экономической, цивилизационной, культурной, этнопсихологической, этноконфессио-нальной и т.д.) функционирования частей международной системы, т.е. подсистем международных отношений. Эти более узкие (частные) закономерности описывают функционирование региональных и субрегиональных подсистем, т.е. совокупности специфических международных взаимодействий, в основе которых лежит общая географическая и культурно-цивилизационная, т.е. пространственная, принадлежность. При этом тенденции последнего времени позволяют утверждать, что:

— в современном мире складывается принципиально новое качество влияния региональных процессов на глобальный уровень международных отношений;

— глобальная повестка дня переформатируется и актуализируется по-разному в разных региональных подсистемах;

— региональные процессы (а точнее, региональное понимание мировых процессов) могут выдаваться за глобальные или альтернативные глобальным; региональные процессы могут оказывать влияние или переформатировать глобальные;

— иерархия глобальных проблем и угроз разная в различных региональных подсистемах;

— различные элементы региональной подсистемы или разные комбинации акторов регионального уровня по-разному влияют на глобальный уровень: они могут поддерживать и усиливать глобальный порядок, способствовать его радикальному слому и уничтожению или эволюционной трансформации в новое качество;

— происходит трансформация глобальной системы международных отношений, в которой существенное, если не определяющее влияние играют процессы перераспределения регионального влияния и региональной мощи, новые конфигурации макрорегиональных союзов и блоков, которые, в конечном счете, определят конфигурацию нового регионального порядка в XXI веке и характер системы глобального управления;

— современные споры и противоречия по вопросам идейно-философских основ современного мирового порядка напрямую связаны с проблематикой регионального уровня (например, подъем новых мировых держав незападного мира, подъем Азии, дискуссия о роли Запада и месте Востока, последствиях перераспределения влияния между регионами мира, незападном мировом порядке и незападной теории объяснения этого порядка, роли исламского, китайского факторов в мировой политике и т.д.);

— неверный или неадекватный анализ мировых глобальных и региональных тенденций и проектов, приблизительное понимание алгоритма взаимодействия глобального и регионального уровня отношений, их взаимовлияний, неумение адекватно концептуализировать настроенную в соответствии с глобальными закономерностями, но удачно адаптированную к региональной специфике конкурентную региональную модель модернизации и развития увеличивает цену внешнеполитической ошибки, ускоряет отставание стран и регионов, приводит к фрагментации части мирового пространства и образованию «неудавшихся», стагни-рующих или автаркических государств и депрессивных регионов, причем выход из этого состояния через стратегию догоняющего развития становится все более и более затруднительным [21].

По существу, с учетом теории регионального уровня можно утверждать, что макрорегиональный комплекс, а не отдельное государство, представляет собой прообраз одного из центров формирующейся полицентричной мировой системы. Данный путь развития уже выбрала Европа, создав Европейский Союз, и частично США, создав НАФТА (Североамериканская зона свободной торговли). Такой же вариант пытается реализовать Китай, формируя так называемый «Большой Китай» на основе массовой эмиграции и нового качества экономико-политической зависимости «периферийного пространства» от «новой метрополии» (современная китайская концепция Тянься/Поднебесной) и пытаясь стать единственным государством-лидером в Восточной Азии. По всей видимости, в связи с мировой дискуссией о подъеме Восточной Азии будет правомерно говорить о формировании макро-

региона или макрорегионального комплекса «Большая Восточная Азия» (Северо-Восточная и Юго-Восточная Азия, Центральная и Южная Азия), прежде всего, с экономической и культурно-циви-лизационной точки зрения. В этом же ключе происходят дискуссии о «возрождении» СНГ, структурировании Центрально-Восточной Евразии и т.д. Подтверждением этому является создание ЕАЭС.

Позитивными факторами, способствующими образованию макрорегионов, являются:

— полная или частичная экономическая взаимодополняемость в макрорегионе, когда комплементарная взаимозависимость в целом перевешивает конфликтную, т.е. если в регионе существует экономическая взаимозависимость и взаимодополняемость и происходит существенное сближение экономических интересов;

— начало и развитие интеграционных экономических процессов, когда доля торгового оборота стран друг с другом приближается к половине общего торгового оборота. Все региональные организации (от формата «АСЕАН плюс» до Восточноази-атского сообщества) ставят своей целью постепенное снижение тарифов во внутрирегиональной торговле и снятие ограничений на импорт — вплоть до образования зоны свободной торговли (например, НАФТА и ЕС давно сформировали единые рынки);

— движение в сторону валютно-финансовой интеграции. Например, у НАФТА в качестве таковой выступает мировая валюта доллар, ЕС ввел единую региональную валюту — евро.Обсуждался вопрос и о единой азиатской валюте на базе йены или юаня, но он не перешел в практическую плоскость как недостаточно созревший;

— новые формы кооперации;

— выступление крупных или крупнейших государств макрорегиона за расширение экономического сотрудничества в рамках макрорегиона;

— определенная культурно-цивилизационная близость стран региона и их отличие от других макрорегионов;

— в макрорегионе появилось теоретическое обоснование специфики развития государств макрорегиона как целого. Например, у Евросоюза есть единая экономическая политика, общее понимание основ внутренней политики, и формируется единая внешняя и оборонная политика;

— началось формирование региональной идентичности (европейцы ее давно сформировали, в других макрорегионах она находится на разных стадиях формирования).

По географическим параметрам выделяют географические макрорегионы, мезорегионы (средние регионы), а также отдельные регионы и субрегионы, основываясь на их физико-географических характеристиках. В связи с этим выделяют мировые континенты: Америку (Северную и Южную), Африку, Евразию, Австралию, Антарктиду. Их подразделяют, в свою очередь, на субконтиненты (Европа, Азия) и более мелкие географические единицы (географические регионы и субрегионы):

Северную, Центральную и Южную Америку, Северную, Центральную, Западную, Восточную и Южную Африку, Северную, Центральную, Западную, Восточную и Южную Европу, Северную, Центральную, Восточную, Юго-Восточную, Южную, Юго-Западную и Западную Азию.

Согласно историко-культурным параметрам, выделяют историко-культурные регионы: китайский, корейский, вьетнамский (Вьетнам, Лаос, Камбоджа), индийский (Индия, Непал, Бутан, Шри-Ланка), индоиранский (Пакистан, Афганистан, Иран, Таджикистан), тюркский, арабский, российский (Россия, Украина, Белоруссия или, в другой интерпретации, страны СНГ), европейский (состоящий из тринадцати стран). Североамериканский, латиноамериканский, африканский регионы объединяются в соответствующие региональные общности по таким параметрам, как геополитическая традиция (принадлежность к единому государственному образованию), современная тенденция к интеграции (межгосударственному взаимодействию), этнолингвистическое, этнокультурное или этнопсихологическое единство. К культурно-религиозным макрорегионам относят: конфуцианско-буддийский, индуистский, мусульманский, православный, западно-христианский и др.

Геополитические параметры позволяют разделить зарубежную Азию на Центральную, Южную, Юго-Восточную и Восточную (или Дальний Восток), Ближний Восток и Средний Восток. При этом нередко возникает проблема «пограничных» государств, не принадлежащих в полной мере ни одному региону или принадлежащих сразу нескольким геополитическим регионам. Так, некоторые исследователи полагают, что Афганистан принадлежит не Средневосточному, а Южноазиатскому региону, поскольку эта страна входит в число государств Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии (СААРК). В соответствии с той же логикой сочетания исторических и геоэкономических параметров десять стран, образующих Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН): Бруней, Вьетнам, Индонезию, Камбоджу, Лаос, Малайзию, Мьянму, Сингапур, Таиланд и Филиппины, относят к Юго-восточно-азиатскому региону, при этом, исключая из него «пограничные» государства Папуа-Новую Гвинею и Тимор-Леште. Другие считают, что логика политического развития позволяет отнести страны Центральной Азии скорее к Ближневосточному региону, чем к какому-либо другому, а при характеристике политического развития Монголии, относящейся географически к Центральной Азии, с точки зрения цивилизационной специфики целесообразнее рассматривать ее вместе с государствами Восточной Азии [22].

В рамках системного подхода к международным отношениям была предусмотрена возможность рассмотрения частей системы как подсистем, в том числе региональных подсистем, обладающих собственными закономерностями международного взаимодействия. Исследовательские взгляды на

функционирование региональных подсистем представлены следующими подходами:

— параметры международной политической динамики едины для всего мира, региональные подсистемы формируют международное взаимодействие более низкого уровня, однако идентичное по своим характеристикам глобальной системе;

— регионы уникальны, изучение параметров функционирования одной региональной подсистемы может иметь ограниченное значение для понимания функционирования других региональных подсистем;

— регионы рассматриваются как отдельный уровень анализа, понимание структуры и особенностей функционирования одной региональной подсистемы может помочь в понимании других регионов, даже если процессы, происходящие в их рамках, принимают различные формы [23].

Региональная подсистема международныхот-ношений — это совокупность специфических политико-экономических, культурно-цивилизацион-ных, историко-социальных и социокультурных взаимодействий в пространственном кластере системы международных отношений. То есть региональная подсистема международных отношений-это совокупность специфических взаимодействий подсистемного типа, в основе которых лежит общая регионально-географическая, социально-историческая и политико-экономическая принадлеж-ность[24].

В настоящее время эксперты выделяют панамериканскую (межамериканскую), европейскую, африканскую, азиатскую региональные подсистемы международно-политических отношений и соответствующих этим подсистемам международно-политических макрорегионах, а также и о некоторых более или менее четко определяемых субрегиональных подсистемах (международно-политических регионах) — западноевропейской и восточноевропейской как частях европейской подсистемы, североамериканской и южноамериканской (или латиноамериканской) как частях панамериканской (межамериканской) подсистемы, ближне- и средневосточной, центрально-азиатской, южно-азиатской, юго-восточноазиатской, восточ-ноазиатской как частях азиатской (или, в ряде случаев, азиатско-тихоокеанской) подсистемы международных отношений и т.д.

Стоит отметить, что отдельные страны могут входить в соответствии с различными параметрами не в один, а в два или даже три перекрещивающихся региональных кластера. Кроме того, часто выделяются и другие культурно-географические агломерации государств, которые могут строиться по принципу экономической кооперации и совместной системы безопасности, и/или «скрепляться» историческими конфликтами, спорными проблемами, традиционной враждой, т.е. возможно и правомерно деление мира на геоэкономические и геополитические регионы, к тому же и некоторые исторические регионы в последнее время приобретают довольно четко выраженные геоэкономические черты.

Таким образом, стоит отметить, что трансформационные макропроцессы, происходящие сегодня в региональных подсистемах международных отношений, глубоко влияют на их содержание, место и роль в мировой политической, экономической, хозяйственной и других сферах, а также на геополитические рамки регионов. Регионализация и регионализм получают и получат еще большее распространение и динамику развития. В них, как показывает практика и здравый смысл, заинтересованы все участники международных отношений. Большим спорным вопросом в этих региональных макропроцессах были и останутся геополитические рамки, в различных контурах которых стороны по-разному заинтересованы. Например, после распада Советского Союза, позиция сторон (Россия, другие постсоветские страны, США, КНР, ЕС, Турция и др. страны) сильно разнится в отношении геополитических контуров новообразовавшихся регионов, в т.ч. и в Центральной Азии.

1. Макарычев А. Западные рубежи России: проблемы безопасности и транснационального регионализма // Рабочие материалы Московского центра Карнеги. / Выпуск 8. — 1999. — С. 7.

2. Мир политической науки. Кн. 1. Категории. — М. : Просвещение, 2004. — C. 596; Дергачев

B., Вардомский Л. Регионоведение. — М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2004. — С. 10.

3. Мир политической науки. Кн. 1. Категории. — М. : Просвещение, 2004. — С. 596; Система, структура и процесс развития международных отношений / под ред. В. Гантмана. — М. : Наука, 1984. — С. 363.

4. Мир политической науки. Кн. 1. Категории. — М. : Просвещение, 2004. С. 596; Дергачев В., Вардомский Л. Указ. соч. — М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2004. — С. 11-12.

5. Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Регионоведение. — М. :Гардарики, 2002. — С. 22.

6. Мир политической науки. Учебник. В 2-х книгах. К. 1. Категории / Отв. ред. А.Ю. Мельвиль; МГИМО МИД РФ. — М.: Просвещение, 2004. — С. 592.

7. КовальченкоИ.Д., БородкинЛ.И. Математические методы и ЭВМ в историко-типологиче-ских исследованиях. -М.: Наука, 1989.

8. Шмидт С.О. Путь историка: Избранные труды по источниковедению и историографии. -М.: Изд-во РГГУ, 1997.

9. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций — М., 1993.

10. Адаев Э.Б. Социально-экономическая география. — М., 1983. — С.69.

11. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики М.: Высшая школа экономики. — 2000. —

12. Политическая энциклопедия. В 2-х томах. Под ред. Г.Ю. Семигина. — М., «Мысль», 1999. — С. 331.

13. Gunnarsson M. Regionalism and security -two concepts in the wind of change:

ULR://http:www.umu.se/cerum/publikationer/pdfs/NS B_1_00_6_1.pdf. Датаобращения 30.07.2021

14. Deutsch K. On nationalism, world regions, and the nature of the West // Mobilization, Center-Periphery structure and nation-building. A volume in commemoration of Stein Rokkan / Ed. by Per Torsvik. Universitetsfrolaget. Bergen — Oslo — Toronto, 1981. -Р. 2-8.

15. Markusen A. Regions: economics and politics of territory. Rowman &Littlfield publishers. — 1987. -Р. 17.

16. Russet B. International relations and international system. Chicago, Rand McNally. — 1967. — Р. 11.

17. ВоскресенскийА.Д. (2004). Теоретико-прикладные аспекты регионального измерения международных отношений / Современные международные отношения и мировая политика: Учебник / А.В. Торкунов и др.; МГИМО (У) МИД России; Отв. ред. А.В. Торкунов. — М.: Просвещение: МГИМО. — С. 498.

18. Лиходей О.А. Регионоведение. Основы национальных отношений : Электронное учебно-методическое пособие. — 2001.

19. Макарычев А. Западные рубежи России: проблемы безопасности и транснационального регионализма // Рабочие материалы Московского центра Карнеги. / Выпуск 8. — 1999. — С. 7.

20. Богатуров А.Д. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. — Т. 2. — № 1(4). — 2004.

21. Воскресенский А.Д. Концепции регионализации, региональных подсистем, региональных комплексов и региональных трансформаций в современных международных отношениях // Сравнительная политика. — №2. 2012. — С. 34.

22. Там же. — С. 47.

23. Колдунова Е.В. Безопасность в Восточной Азии: новые вызовы.-М. :Навона, 2010. — С. 71.

24. Воскресенский А.Д. Концепции регионализации, региональных подсистем, региональных комплексов и региональных трансформаций в современных международных отношениях // Сравнительная политика. — №2. 2012. — С. 48.

11. Типы региональных подсистем в современных международных отношениях.

Грубо говоря, гуманитарные науки можно разделить на три основные ветви, имеющие основой принципиально различные объекты исследования. Время является базисной категорией исторической науки. Пространство является базисной категорией географии. Население, будь то индивид или общество, является базисной категорией социологических и психологических исследований. Соответственно, остальные науки формируются на стыке трёх основополагающих дисциплин, с акцентами на одной-двух из них.

Исходя из этого региональные исследования тяготеют изначально к географической базе, но связаны и с категориями истории, социологии и психологии. Примерно такое же положение занимают науки, казалось бы едва совместимые — краеведение/страноведение и глобалистика. Регионоведение является, таким образом, промежуточной отраслью научного знания между предыдущими двумя.

С международным отношениям региональные исследования имеют, бесспорно, связь, хотя в этом случае многое зависит от определения понятия «регион» относительно земного шара. Этот вопрос будет рассмотрен в следующей главе моего ответа.

Здесь, наверное, следует определиться с определением термина «международные отношения», так как от формализации этого термина будет зависит аргументация соотнесенности региональных исследований с этой научной дисциплиной.

Если понимать широко «международные отношения» — как любые события, процессы, элементы, параметры среды, носящиеся трансграничный характер, то регионоведение будет, безусловно, связано с этой дисциплиной. В первую очередь, потому, что само понятие регион опосредованно связано с понятием его конечности, т. е. наличия границы. Конечно, здесь можно возразить, привести в пример крупные страны, не обладающими по некоторым классификациям трансграничными регионами. Примеры США, России, Канады, Китая более чем очевидны в это случае.

Если понимать науку «международные отношения» более узко — т. е. как международные политические отношения, отношения объектом изучения которых является распределение власти в мире, то связь этой дисциплины с регионоведением, на первый взгляд, менее очевидна. Однако она существует, так как все социальные, политические, экономические процессы, в том числе и международные, во-первых, диверсифицированы и неоднородны в пространстве, во-вторых, динамичны, не обязательно линейно, во времени.

Для науки, исследующей международные отношения (во втором её понимании), региноведение, таким образом, представляют интерес с точки зрения минимум двух процессов. Во-первых, это изучение взаимовлияния политических процессов, исследуемых на региональном уровне анализа, на глобальные политические процессы. Во-вторых, связь дополнительных (неполитических процессов) внутри региона с такими же процессами на глобальном уровне.

Тему «Региональные аспекты современных международных отношений» целесообразно, с моей точки зрения, рассматривать по такому плану.

Необходимость как можно более релевантного и не двусмысленного ответа вынуждает меня коснуться, прежде всего, методологических основ региональных исследований. Это касается как и краткого обзора развития регионоведения или региональных исследований, так и рассмотрения взаимосвязи этой дисциплины с другими.

Второй базовой проблемой исследователей является выявление критериев для членения мира на регионы. Обзору основных концепций, подходов, определений и посвящена эта часть ответа.

Третьей проблемой является анализ взаимосвязи регионального уровня с глобальным и национальным (государственным). Т. е. необходимо показать, как происходит взаимодействие акторов в различных по масштабу системах, начиная от мировой и заканчивая государственной.

Исследование состоит их трех основных этапов. Первый этап работы включает в себя

Единственный в мире Музей Смайликов

Самая яркая достопримечательность Крыма
Скачать 92.34 Kb.

23. Регионы и региональные подсистемы: подходы к определению понятий.

Под системой можно понимать особую организацию специализированных элементов, объединенных (или объединяемых) в единое целое для решения конкретной задачи или выполнения определенной функции. Основное качество системы (целостность) заключается в несводимости ее свойств к свойствам элементов, и наоборот. Иными словами, система — это общность элементов, отличающаяся от составляющих ее единиц.

Системе присуще свойство развиваться, адаптироваться к новым условиям путем создания новых связей между элементами системы, а также элементов системы (подсистемы) со своими локальными (частными) целями и средствами достижения.

проблематика теории систем была воспринята регионоведением, во всяком случае теми представителями этой дисциплины, которые исходят из определения регионоведения как комплексной, интегральной социально-экономической дисциплины, изучающей закономерности процесса формирования и функционирования социально-экономической системы регионов мира с учетом исторических, демографических, национальных, религиозных, экологических, политико-правовых, при-родно-ресурсных особенностей, места и роли в международном разделении труда и системе (подсистемах) международных отношений.

Под регионом в широком смысле понимается определенная территория, представляющая собой сложный территориально-экономический и национально-культурный комплекс, который может быть отграничен признаками наличия, интенсивности, многообразия и взаимосвязанности явлений, выражающихся в виде специфической однородности географических, природных, экономических, социально-исторических, национально-культурных условий, служащих основанием для того, чтобы выделить эту территорию.

Предлагаемое ниже и частично отраженное в данной книге условное членение мира на региональные подсистемы и регионы исходит из широкого определения понятия регион:

· географические (регион — обширная территория, охватывающая главные подразделения континентов или их целостные части):

— макрорегионы — Азию, Африку, Америку, Европу, Австралию и Океанию;

— мезорегионы (средние регионы): Центральную, Северную, Южную Америку, Европу, Австралию и Океанию, Северо-Восточную, Юго-Восточную, Южную, Западную и Центральную Азию, Северную (арабскую) Африку и Африку южнее Сахары

— субрегионы: с подразделением Америки на Центральную, Северную и Южную, Европы на Северную, Восточную, Центральную и Южную (в другом членении — Западную, Центральную и Восточную, причем в разных классификациях в состав региона Европа в целом и в ее части включают разное число стран), а Западную, точнее Юго-Западную, Азию — на Ближний и Средний Восток. Однако понятие Ближний и Средний Восток шире, чем Юго-Западная Азия, так как в него включают не только шестнадцать государств последней, но также и Египет и Судан.

· историко-культурные регионы (объединяются по параметрам, как геополитическая традиция (принадлежность к единому государственному образованию), современная тенденция к интеграции (межгосударственному взаимодействию), этнолингвистическое, этнокультурное или этнопсихологическое единство):

— вьетнамский (Вьетнам, Лаос, Камбоджа)

-индийский (Индия, Непал, Бутан, Шри-Ланка)

— индоиранский (Пакистан, Афганистан, Иран, Таджикистан)

— тюркский (состоящий из шести государств)

— арабский (состоящий из семнадцати государств)

— российский (Россия, Украина, Беларусь или, в другой интерпретации, двенадцать стран СНГ)

— европейский (состоящий из тринадцати стран).

· культурно-религиозных макрорегионах или цивилизационных комплексах, где под цивилизационным комплексом понимается социокультурная система, а под локальной цивилизацией — понятие социокультурной общности, формируемой на основе универсальных ценностей, получающих выражение в мировых религиях, системах морали, права, искусстве.

— культурно-религиозным макрорегионам обычно относят: конфуцианско-буддийский, индуистский, мусульманский, православный, западно-христианский, латиноамериканский, африканский, тихоокеанский.

Такая классификация опирается на понимание региона как некоей части, характеризующейся общностью исторического развития территории, географического положения (в большей степени), природных и трудовых ресурсов, специализацией хозяйства (в меньшей степени).

· Международно-политические: НАТО, АСЕАН, Организация Центральноамериканских государств, ШОС, СНГ, Таможенный союз, ЕС и т.д. и т.п.

· Геоэкономические и геополитические регионы: по признаку экономической кооперации и общей линии нац. безопасности — Северная Америка, Западная Европа, Восточная Азия (Китай, Япония), Южная Азия (Индия), Исламский Полумесяц, Евразийский (пост-советские государства)

Ясно, что по этим классификациям отдельные страны могут входить в соответствии с различными параметрами не в один, а в два или даже три региональных кластера. Кроме того, часто выделяются и другие культурно-географические агломерации государств, которые могут строиться по принципу экономической кооперации и совместной системы безопасности, и/или «скрепляться» историческими конфликтами, спорными проблемами, традиционной враждой, т.е. правомерно деление мира на геоэкономические и геополитические регионы. К ним относят сообщества соразвития — американское, европейское и азиатско-тихоокеанское. Интересно, что такое членение соответствует делению на торговые блоки.

По-видимому, сегодня с той или иной степенью определенности можно говорить о панамериканской (межамериканской), европейской, африканской, азиатской региональных подсистемах международных отношений, а также и о некоторых более или менее четко определяемых субрегиональных подсистемах — западноевропейской (как части европейской), североамериканской и южноамериканской (или латиноамериканской) как частях панамериканской (межамериканской), Ближнем Востоке, Среднем Востоке, Восточной Азии, Южной Азии, Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе (как частях азиатской (под)системы международных отношений), в которых Ближний и Средний Восток, АТР, Южная Азия группируются в субрегиональные подсистемы (регионально-субрегиональные подсистемы).

1. Североамериканская (с ядром-лидером которым являются США),
2. Южноамериканская (в которой Бразилия стремится укрепиться в качестве лидера),
3. Европейская (где центром силы является ЕС).

• единые параметры международной политической динамики (едины для всего мира), региональные подсистемы формируют международное взаимодействие более низкого уровня, однако идентичное по своим характеристикам глобальной системе;
• регионы уникальны, подходы к изучению одной подсистемы могут быть неприемлемы (ограниченны) для другой;
• регионы рассматриваются как отдельный уровень анализа, понимание структуры и особенностей функционирования одной системы может помочь в понимании других регионов.

Количественные методы появились в международных исследованиях позднее качественных (по этой причине ученых, которые пользовались ими, называли модернистами) и предназначались для выявления тех или иных числовых параметров. Их применение было особенно популярно в 1960-е гг. В то время к исследованию обществен­ных наук и международных отношений в частности было привлечено много математиков: тогда казалось, что такой подход позволит избе­жать субъективизма в исследовании.

Особое внимание исследователи, которые используют количе­ственные методы, обращают на такой критерий, как валидностъ, т.е. определение того, действительно ли метод позволяет получить ту информацию, которая необходима. Еще одним значимым параметром при выборе метода является его надежность. Она предполагает, что и при использовании этого метода другим исследователем будут получены аналогичные результаты.

Для исследования мировой политики используют также стати­стические методы. Например, с их помощью можно определить, кто в основном совершал террористические акты в европейских странах и США — иммигранты или граждане этих стран.

Наиболее распространены среди количественных методов иссле­дования контент- и ивент-анализ.

Контент-анализ, введенный Г. Лассуэлом, представляет собой изучение текста с точки зрения частоты появления в нем тех или иных ключевых слов и словосочетаний. Проанализировав таким образом статьи, опубликованные в одной из газет, Г. Лассуэл показал ее профашистскую ориентацию, что послужило поводом для судебного разбирательства вопроса о закрытии газеты.

При использовании контент-анализа важен правильный выбор ключевых слов. Ограничение на использование контент-анализа накладывает проблема контекста. Если статья, выступление, документ м тому подобные тексты написаны так называемым эзоповым языком, где значимы не столько сами слова, сколько контекст, то они сложно поддаются исследованию с помощью контент-анализа.

Ивент-анализ ориентирован на выявление частоты появления оп­ределенных событий. Как и в случае с контент-анализом, первоначаль­но определяют критерии, по которым учитываются и классифицируют­ся события. Иными словами, выявляются некие аналоги «ключевых слов», характеризующие частоту, интенсивность, продолжительность события (например, конфликтных отношений). Далее определяют динамику развития процесса. Используя ивент-анализ, можно, в част­ности, проследить динамику уступок на переговорах, определить, с ка­кой скоростью они делаются, кто из участников первым идет на комп­ромиссные решения и т.п.

Менее распространено, по сравнению с предыдущими методами, когнитивное картирование. В его основе лежат представления, соглас­но которым для понимания поведения крайне важно знать, как чело­век воспринимает и организует полученную информацию. В между­народных исследованиях данный метод ориентирован на изучение так называемой естественной логики, прежде всего политических деяте­лей. Суть заключается в том, что на основании текстов выступлений выявляются ключевые

категории, которые использует тот или иной политик, и между ними определяются причинно-следственные связи.

Существуют и другие количественные методы анализа. В целом же они довольно трудоемки. Это с самого начала ограничивало их при­менение. Внимание к количественным методам вновь было привлече­но в 1990-е гг. в связи с широким внедрением компьютерной техники, позволяющей до определенной степени решить проблему трудоемко­сти работ и дать быструю количественную оценку.

Тем временем в русле качественных методов стали внедряться процедуры, предусматривающие некие формализованные моменты, но с точки зрения не столько количественных оценок, сколько организа­ции исследования. При его проведении в ряде случаев стали учиты­ваться требования, предъявляемые к организации работы, формули­рованию, обоснованию гипотезы, что типично для естественных наук.

Развитие получили ситуационные анализы, представляющие со­бой семинары экспертов, на которых проводится анализ ситуации, выявляются ключевые моменты, а также составляются прогнозы от­носительно возможных сценариев дальнейшего развития. Ситуацион­ные анализы нашли широкое распространение, особенно в научно-практических организациях и учреждениях.

Ситуационный анализ по сути является частным случаем такой ана­литической процедуры, как анализ конкретных ситуаций, преду­сматривающей применение теоретических положений при исследовании конкретных событий на мировой арене. Если ситуационный анализ ори­ентирован на прогноз, то при анализе конкретных ситуаций обычно воз­можные сценарные варианты развития событий не рассматриваются.

В настоящее время в международных исследованиях широко при­меняются методы смежных научных дисциплин — социологии, поли­тологии, психологии и др. Так, довольно распространенным является метод интервью, применяемый в социологических исследованиях.

В арсенале качественных методов остаются и такие традицион­ные методы, как изучение документов, свидетельств, статистических данных, аналитических материалов.

Сближение двух групп методов — количественных и качественных — сделало разделение «логико-описательного» и «историко-интуитивного» подходов устаревшим. В настоящее время дихотомия методов «количественные — качественные» в целом в международных исследованиях снята. Соответственно и разделение исследователей на модернистов и традиционалистов также осталось в прошлом.
25. Качественные методы и их применение в изучении международных и региональных отношений.

Качественный метод исследования – это метод сбора, обработки и анализа информации об индивидах. Объектом интереса качественных исследований являются индивиды как исполнители социальных ролей. Предметом исследования качественных исследований является «характер исполнения роли

Методы качественных исследований: Наблюдение, глубинное интервью (нарративное интервью, полуструктурированное интервью, диалоговое интервью), фокус-группа, анализ личных документов (письма), визуальные документы(фотография, фильмы и видеофильмы), опрос, наблюдение, эксперимент

Качественные исследования – это получение глубокой, развернутой информации о предмете исследования.

https://textbooks.studio/uchebnik-mejdunarodnie-otnosheniya/metodyi-izucheniya-mejdunarodnyih-24871.html
26. Классификация методов
ПРИНЦИПЫ КЛАССИФИКАЦИИ МЕТОДОВ

Классификация методов чаще всего осуществляется по следующим ведущим критериям:

1) по степени общности и широте применения;

2) в зависимости от специфики изучаемого объекта;

3) по способу отношения субъекта к объекту познания.

В первом случае мы все методы делим на всеобщие, общие и частные. Причем всеобщими методами являются философские методы диалектики и метафизики. К общим методам относятся общелогические и общенаучные методы.

Общенаучные методы — это приемы познавательной деятельности, используемые во всех областях науки. Но при этом в отдельных науках они могут иметь специфику своего проявления, например, эксперимент в естествознании и в социальном познании будет иметь отличительные особенности, но тем не менее в принципе применим ко всем областям науки.

Общелогические методы — это особые приемы мыслительной деятельности, которые распространяются на любой познавательный процесс, включая обыденное познание, научное познание и даже вненаучную познавательную деятельность. Среди них можно назвать анализ и синтез, индукцию и дедукцию. Эти приемы мышления вырастали из самой повседневной практической деятельности человека, но затем осмысливались философией, начиная со времен античности, и в настоящее время составляют фундамент мыслительных операций в познавательной деятельности человека на любом ее уровне.

Частные методы – это методы отдельных наук, которые выработаны специально для той или иной отрасли науки.

Во втором случае методы подразделяются по областям науки – естественнонаучные, математические, технические, медицинские, социальные, гуманитарные.

В третьем случае выделяются методы эмпирического и методы теоретического уровней познания.

Многополярность и региональные подсистемы международных отношений

Понятие многополярной структуры международных отношений. Суть понятия «многополярный мир». Задачи и роль ООН в системе многополярности международных отношений. Региональные подсистемы Евразии, их основные характеристики. СНГ: история, цели организации.

Рубрика	Международные отношения и мировая экономика
Вид	контрольная работа
Язык	русский
Дата добавления	21.08.2015
Размер файла	38,8 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Многополярность и региональные подсистемы международных отношений

Под многополярной структурой международных отношений понимается организация мира, для которой характерно наличие нескольких (четырех или более) наиболее влиятельных государств, сопоставимых между собой по совокупному потенциалу своего комплексного (экономического, политического, военно-силового влияния и культурно-идеологического) влияния на международные отношения.

Однополярность — тип мирового устройства, при котором власть сосредоточена в той или иной степени в одном центре (одна мировая держава влияет на мировые дела), при этом влияние любых других стран несопоставимо меньше влияния единственного лидера.

Движение к многополярности — реальный и естественный процесс, ибо он отражает волю сложившихся или перспективных центров силы. Вместе с тем переходный период, будучи связан с борьбой за влияние, с изменением соотношения сил, чреват конфликтами. Нет гарантий -и того, что соперничество между крупными державами и объединениями государств автоматически исчезнет после сформирования новой системы международных отношений. Из истории известно, что многополярная система, созданная в итоге Первой мировой войны, не предотвратила развязывание нового, еще более разрушительного конфликта через два десятилетия. многополярный мир международный ООН СНГ

В условиях глобализации, углубляющейся взаимозависимости государств формирование устойчивой системы международных отношений является неотложной потребностью. Устойчивой же может быть лишь многополярная система, базирующаяся на равноправии, взаимном уважении и взаимовыгодном сотрудничестве, способная обеспечить всестороннюю безопасность каждого государства. Мировое сообщество должно научиться совместно, на основе кооперативных механизмов, управлять процессами глобализации и всеми другими аспектами современного бытия.

Решающее значение имеет здесь ООН — это проверенный временем, закаленный в баталиях «холодной войны» универсальный институт по обеспечению мира и безопасности на нашей планете. Другого нет, и изобрести его невозможно. Именно ООН должна стать «краеугольным камнем» многополярности в международных отношениях, коренным образом отличной от прежней системы баланса сил, которые неоднократно приводили к войнам, в том числе в XX в.: ООН будет сотрудничать с региональными организациями, сливая их в многоярусные, разноцелевые механизмы обеспечения безопасности, координации усилий в политической, экономической и других областях.

Насущная задача ООН — всемерно укреплять ее роль на международной арене, в частности:

· сохранить главную ответственность СБ ООН за поддержание мира, усиливая его контрольные функции за возникновением и урегулированием конфликтов;

· добиваться всеобщего признания того, что только этот орган правомочен санкционировать применение силы в целях принуждения к миру;

· повышать эффективность Совета безопасности за счет расширения состава, наращивания и модернизации его потенциала антикризисного реагирования, осуществления миротворческой деятельности;

· отстаивать нерушимость основополагающих принципов ООН и универсальный характер их применения.

Многополярный мир отличается от классической Вестфальской системы тем, что не признает за отдельным национальным государством, юридически и формально суверенным, статуса полноценного полюса. А значит, количество полюсов многополярного мира должно быть существенно меньше, чем количество признанных (и тем более, непризнанных) национальных государств. Подавляющее большинство этих государств не способно сегодня в одиночку обеспечить ни своей безопасности, ни своего процветания перед лицом теоретически возможного конфликта с гегемоном (в роли которого в нашем мире однозначно выступают США). А, следовательно, они являются политически и экономически зависимыми от внешней инстанции. Будучи зависимыми, они не могут быть центрами по-настоящему самостоятельной и суверенной воли в глобальных вопросах миропорядка.

Многополярность не есть такая система международных отношений, которая настаивает на том, чтобы юридическое равноправие национальных государств рассматривалось как фактическое положение дел. Это лишь фасад совершенно иной картины мира, основанной на реальном, а не номинальном балансе сил и стратегических потенциалов. Многополярность оперирует с тем положением дел, который существует не столько de jure, сколько de facto, и отталкивается от констатации принципиального неравенства между собой национальных государств в современной и эмпирически фиксируемой модели мира. Более того, структура этого неравенства такова, что второстепенные и третьестепенные державы не способны отстоять свой суверенитет перед лицом возможного внешнего вызова со стороны гегемонистской державы, ни в какой преходящей блоковой конфигурации. А, значит, этот суверенитет является на сегодняшний день юридической фикцией.

После Второй мировой войны в мире сложилась двухполюсная система, называемая также Ялтинской. Формально она продолжала настаивать на признании абсолютного суверенитета всех государств, и по этому принципу была организована ООН, продолжающая дело Лиги Наций. Однако на практике в мире возникло два центра глобального принятия решений — США и СССР. США и СССР представляли собой две альтернативные политэкономические системы: соответственно, глобальный капитализм и глобальный социализм, поэтому стратегическая двухполярность опиралась на идеологический, мировоззренческий дуализм — либерализм против марксизма.

Двухполюсный мир основывался на экономическом и военно-стратегическом паритете США и СССР, на симметричной сопоставимости потенциала каждого из противоборствующих лагерей. И в то же время, ни у одной другой страны, относящейся к тому или иному лагерю, не было совокупного могущества, даже отдаленно сравнимого с могуществом Москвы или Вашингтона. Следовательно, в глобальном масштабе существовало два гегемона, которые были окружены констелляцией союзных (полувассальных в стратегическом смысле) стран. В такой модели национальный суверенитет стран, формально признаваемый, постепенно утрачивал свое значение. В первую очередь, любая страна зависела от глобальной политики того гегемона, к зоне влияния которого она относилась. Поэтому она не была самостоятельна, и региональные конфликты (как правило, развертывающиеся в зоне Третьего мира) быстро перерастали в противостояние двух сверхдержав, стремящихся перераспределить баланс планетарного влияния на «спорных территориях». Этим объясняются конфликты в Корее, Вьетнаме, Анголе, Афганистане и т.д.

В двухполюсном мире существовала и третья сила — Движение Неприсоединения. Оно включала в себя некоторые страны Третьего мира, отказывавшиеся делать однозначный выбор в пользу либо капитализма, либо социализма, и предпочитавшие лавировать между глобальными антагонистическими интересами США и СССР. До определенной степени некоторым это удавалось, но сама возможность неприсоединения предполагала наличие именно двух полюсов, которые в той или иной степени уравновешивали друг друга. При этом сами «неприсоединившиеся страны» ни в коей мере не способны были создать «третий полюс», уступая по основным параметрам сверхдержавам, будучи разрозненными и не консолидированными между собой, не объединенными никакой общей социально-экономической платформой. Весь мир делился на капиталистический Запад (первый мир, the West), социалистический Восток (второй мир) и на «всех остальных» (the Rest, Третий мир), причем «все остальные» представляли собой во всех смыслах мировую периферию, где периодически сталкивались между собой интересы сверхдержав. Между самими сверхдержавами в силу паритета конфликт был почти исключен (по причине гарантированного взаимоуничтожения друг друга с помощью ядерного оружия). Преимущественной зоной для частичного пересмотра баланса сил служили страны периферии (Азии, Африки, Латинской Америки).

После краха одного из двух полюсов (СССР распался в 1991 году) двухполярная система рухнула. Это создало предпосылки для появления альтернативного мироустройства. Многие аналитики и специалисты в МО справедливо заговорили о «конце Ялтинской системы». Признавая de jure суверенитет, de facto Ялтинский мир строился на принципе баланса двух симметричных и относительно равновесных гегемоний. С уходом с исторической арены одной из гегемоний вся система прекратила свое существование. Пришло время однополярного мироустройства или «однополярного момента».

Многополярный мир не является двухполярным миром (таким, как мы его знали во второй половине ХХ века), так как сегодня в мире не существует ни одной державы, способной в одиночку стратегически противостоять мощи США и стран НАТО, а кроме того, нет ни одной обобщающей и внятной идеологии, способной сплотить значительную часть человечества в жестком идейном противостоянии идеологии либеральной демократии, капитализма и «прав человека», на которой основывается новая, на сей раз единоличная, гегемония США. Ни современная Россия, ни Китай, ни Индия, ни какое-то еще государство, не может претендовать в данных условиях в одиночку на статус второго полюса. Восстановление двухполярности невозможно ни по идеологическим соображениям (конец широкой притягательности марксизма), ни по стратегическому потенциалу и накопленным военно-техническим ресурсам (США и страны НАТО за последние 30 лет вырвались вперед настолько, что симметричная конкуренция с ними в военно-стратегической, экономической и технической сферах не под силу ни одной стране).

Распад СССР означал одновременно исчезновение и мощной симметричной сверхдержавы и целого гигантского идеологического лагеря. Это был конец одной из двух глобальных гегемоний. Вся структура миропорядка с этого момента необратимо и качественно изменилась. При этом оставшийся полюс — во главе США и на основе либерально-демократической капиталистической идеологии — сохранился как явление и продолжил расширение своей социально-политической системы (демократия, рынок, идеология прав человека) в глобальном масштабе. Это и называется однополярным миром, однополюсным мироустройством. В таком мире наличествует единственный центр приятия решений по основным глобальным вопросам. Запад и его ядро, евро-атлантическое сообщество во главе с США, оказались в роли единственной оставшейся в наличии гегемонии. Все пространство планеты в таких условиях представляет собой тройное районирование (подробно описанное в неомарксистской теории И.Валлерстайна):

§ зона ядра («богатый Север», «центр»),

§ зона мировой периферии («бедный Юг», «периферия») и

§ промежуточная зона («полупериферия», к которой относятся активно развивающиеся по пути капитализма крупные страны: Китай, Индия, Бразилия, некоторые страны Тихоокеанского региона, а также по инерции сохраняющая значительный стратегический, экономический и энергетический потенциал Россия).

Однополярный мир в 90-е годы казался окончательно устоявшейся реальностью, и некоторые американские аналитики провозгласили на этом основании тезис о «конец истории» (Ф.Фукуяма). Этот тезис означал, что мир становится полностью однородным идеологически, политически, экономически и социально, и отныне все процессы, в нем протекающие, будут представлять собой не историческую драму, основанную на борьбе идей и интересов, но экономическую (и относительно мирную) конкуренцию хозяйствующих субъектов — аналогичную тому, как строится внутренняя политика свободных демократических либеральных режимов. Демократия становится глобальной. На планете есть только Запад и его окрестности, то есть те страны, которые постепенно в него интегрируются.

Наиболее четкое оформление теории однополярности предложили американские неоконсерваторы, которые подчеркивали роль США в новом глобальном мироустройстве, подчас открыто провозглашая США — «новой Империей» (Р.Каплан), «благой глобальной гегемонией» (У.Кристол, Р.Кэйган) и предвидя наступление «американского века» (Project for New American Century). У неоконсерваторов однополярность приобрела теоретическое обоснование. Будущее мироустройство виделось как американоцентричная конструкция, где в ядре располагаются США в роли глобального арбитра и воплощения принципов «свободы и демократии», и вокруг этого центра структурируется констелляция остальных стран, воспроизводящих американскую модель с разной степенью точности. Они различаются по географии и по степени сходства с США:

§ ближний круг — страны Европы и Япония,

§ далее бурно развивающиеся либеральные страны Азии,

§ затем все остальные.

Все пояса, расположенные вокруг «глобальной Америки» на разных орбитах, включены в процесс «демократизации» и «американизации». Распространение американских ценностей идет параллельно с реализацией практических американских интересов и расширением зоны прямого американского контроля в глобальном масштабе.

На стратегическом уровне однополярность выражается в центральной роли США в блоке НАТО, и далее, в асимметричном превосходстве совокупного военного потенциала стран НАТО над всеми остальными державами мира. Параллельно этому, Запад превосходит другие незападные страны в экономическом потенциале, уровне развития высоких технологий и т.д. И самое главное: именно Запад является той матрицей, где исторически сложилась и утвердилась система ценностей и норм, которые сегодня рассматриваются как универсальный эталон для всех остальных стран мира. Это можно назвать глобальной интеллектуальной гегемонией, которая, с одной стороны, обслуживает техническую инфраструктуру глобального контроля, а с другой, стоит в центре доминирующей планетарной парадигмы. Материальная гегемония идет рука об руку с гегемонией духовной, интеллектуальной, когнитивной, культурной, информационной.

В принципе, американская политическая элита руководствуется именно таким осознанно гегемонистским подходом, однако отчетливо и прозрачно об этом говорят неоконсерваторы, тогда как представители иных политических и идейных течений предпочитают более обтекаемые выражения. Даже критики однополярного мира в самих США не ставят под сомнение принцип «универсальности» американских ценностей и стремление к тому, чтобы утвердить их на глобальном уровне. Возражения сосредоточены в сфере того, насколько такой проект реалистичен в среднесрочной и долгосрочной перспективе, и смогут ли США в одиночку нести бремя глобальной мировой империи. Проблемы на пути такой прямой и открытой американской доминации, казавшейся свершившимся фактом в 90-е годы, привели некоторых американских аналитиков (того же Ч. Краутхаммера, который и ввел это понятие) к тому, чтобы говорить о конце «однополярного момента».

Но, несмотря ни на что, именно однополярность в тех или иных — явных или завуалированных — формах, является той моделью мироустройства, которая стала реальностью после 1991 года и остается таковой вплоть до сегодняшнего дня.

Однополярность на практике соседствует с номинальным сохранением Вестфальской системы и с инерционными остатками двухполярного мира. De jure по-прежнему признается суверенитет всех национальных государств, а Совет Безопасности ООН отчасти все еще отражает баланс сил, соответствующий реалиям «холодной войны». Соответственно, американская однополярная гегемония de facto наличествует одновременно с рядом международных институтов, выражающих баланс сил иных эпох и циклов в истории международных отношений. Противоречия между положением дел de facto и de jure постоянно напоминают о себе — в частности, в актах прямой интернации США или западных коалиций в суверенные государства (подчас в обход ветирования подобных действий Советом Безопасности ООН). В случаях подобных вторжению войск США в Ирак в 2003 мы видим пример и одностороннего нарушения принципа суверенитета независимого государства (игнорирование Вестфальской модели), и отказ учитывать позицию России (В.Путина) в Совете Безопасности ООН, и даже невнимание Вашингтона к протестам европейских партнеров по НАТО (Франции Ж.Ширака и Германии Г.Шредера).

Наиболее последовательные сторонники однополярности (например, республиканец Дж. Маккейн) настаивают на приведении международного порядка в соответствие с реальным балансом сил. Они предлагают создания вместо ООН иную модель — «Лигу Демократий», в которой доминирующие позиции США, то есть однополярность, были бы закреплены юридически. Такой проект юридического оформления в структуре международных отношений пост-Ялтинской американской гегемонии, легализация однополярного мира и гегемонистского статуса «американской империи» — одно из возможных направлений эволюции мировой политической системы.

Совершенно очевидно, что многополярное мироустройство не просто отличается от однополярного, но представляет собой его прямую антитезу. Однополярность предполагает одну гегемонию и один центр принятия решений, многополярность настаивает на нескольких центрах, притом, что ни один из них не обладает исключительным правом и призван учитывать позиции других. Многополярность, таким образом, есть прямая логическая альтернатива однополярности. Между ними не может быть компромисса: по законам логики — либо мир является однополярным, либо многополярным. При этом важно не то, как юридически оформлена та или иная модель, а какой она является de facto. В эпоху «холодной войны» дипломаты и политики неохотно признавали «двухполярность», которая, тем не менее, была очевидным фактом. Поэтому следует разделять дипломатический язык и конкретную реальность. Однополярный мир — это фактическое устройство миропорядка на сегодняшний день. Можно лишь спорить о том, хорошо это или плохо, является ли это рассветом такой системы или, напротив, закатом, продлится ли это долго или, напротив, быстро закончится. Но факт остается фактом. Мы живем в однополярном мире. Однополярный момент все еще длится (хотя некоторые аналитики убеждены, что он уже подходит к концу).

Разграничение значения понятия «многополярный мир» с цепочкой рядоположенных или альтернативных терминов очерчивает то смысловое поле, в котором нам предстоит в дальнейшем строить теорию многополярности. До этого момента мы говорили только о том, чем не является многополярное мироустройство; сами отрицания и различения позволяют нам по контрасту выделить ряд конституирующих и вполне положительных характеристик.

Если обобщить эту вторую положительную часть, вытекающую из серии проведенных разграничений, получаем приблизительно такую картину.

1. Многополярный мир представляет собой радикальную альтернативу однополярному миру (существующему по факту в нынешней ситуации) в том, что настаивает на наличии нескольких независимых и суверенных центров принятия глобальных стратегических решений на планетарном уровне.

2. Эти центры должны быть достаточно оснащены и независимы материально, чтобы иметь возможность на материальном уровне отстоять свой суверенитет перед лицом прямого вторжения вероятного противника, в качестве образца которого следует брать максимально могущественную на сегодняшний день силу. Это требование сводится к возможности противостоять материальной и военно-стратегической гегемонии США и стран НАТО.

3. Эти центры принятия решений не обязаны признавать в качестве sine qua non универсализм западных нормативов и ценностей (демократия, либерализм, свободный рынок, парламентаризм, права человека, индивидуализм, космополитизм и т.д.) и могут быть полностью независимы от духовной гегемонии Запада.

4. Многополярный мир не предполагает возврата к двухполюсной системе, так как сегодня ни стратегически, ни идеологически не существует какой-то одной силы, способной в одиночку противостоять материальной и духовной гегемонии современного Запада и его флагмана — США. Полюсов в многополярном мире должно быть больше, чем два.

5. Многополярный мир не рассматривает всерьез суверенитет существующих национальных государств, пока он декларируется на чисто юридическом уровне и не подтвержден наличием достаточного силового, стратегического, экономического и политического потенциала. Чтобы быть суверенным субъектом в XXI веке, национального государства более не достаточно. Реальным суверенитетом может обладать в таких условиях только совокупность, коалиция государств. Вестфальская система, продолжающая существовать de jure, не отражает более реалий системы международных отношений и требует пересмотра.

6. Многополярность не сводима ни к бесполярности, ни к многосторонности, так как не помещает центр принятия решений (полюс) ни в инстанцию мирового правительства, ни в клуб США и их демократических союзников («глобальный Запад»), ни на подгосударственный уровень сетей, НПО и иных инстанций гражданского общества. Полюс должен локализовываться где-то еще.

Эти 6 пунктов задают камертон дальнейшим разработкам и концентрированно воплощают в себе основные черты многополярности. Однако, это описание хотя и существенно продвигает нас в понимании сути многополярности, еще не является достаточным, чтобы претендовать на теорию. Это первоначальный вывод, с которого полноценное теоретизирование только начинается.

2. Региональные подсистемы Евразии и их основные характеристики

Представление о Евразии как отдельном регионе мира и ее границах не является устоявшимся. П. Савицкий полагал, что Евразия подразделяется не на Европу и Азию, а на «серединный континент» или собственно Евразию, Азию (Китай, Индия, Иран) и Европу, граничащую с Евразией примерно по линии реки Неман — Западный Буг — Сан — устье Дуная. Центральным элементом евразийской региональной подсистемы является Россия. В периоды расцвета она занимает почти всю Евразию (Российская Империя в границах 1913 г., СССР), в периоды ослабления ее окраины становятся самостоятельными государствами и пытаются интегрироваться в соседние региональные комплексы.

Распад Советского Союза обозначил образование трех субрегиональных комплексов безопасности: западноевразийского, южнокавказского и центральноазиатского. Эти комплексы являются малоструктурированными субрегионами, скрепленными через контакты с Россией, которая выступает в роли регионального «тройника». Гегемония России в регионе никем не оспаривается, хотя западные аналитики считают ее «угасающим гегемоном» -Специфика Евразии заключается, однако, в том, что соперниками России в борьбе за гегемонию над Евразией выступают не другие региональные державы (даже самые сильные из них слишком слабы для таких действий), а сверхдержава США и формирующийся глобальный центр силы Евросоюз (возможно, в соперничество вступит Китай). Низкий уровень сплоченности может привести к распаду Евразийского региона.

Крупнейшей региональной организацией Евразии остается Содружество Независимых Государств (СНГ).

Содрумжество Незавимсимых Госудамрств (СНГ) — региональная международная организация (международный договор), призванная регулировать отношения сотрудничества между государствами, ранее входившими в состав СССР. СНГ не является надгосударственным образованием и функционирует на добровольной основе.

СНГ было основано главами РСФСР, Белоруссии и Украины путём подписания 8 декабря 1991 года в Вискулях (Беловежская пуща) под Брестом (Белоруссия) «Соглашения о создании Содружества Независимых Государств» (известно в СМИ как Беловежское соглашение).

В документе, состоявшем из Преамбулы и 14 статей, констатировалось, что Союз ССР прекращал своё существование как субъект международного права и геополитической реальности. Однако, основываясь на исторической общности народов, связях между ними, учитывая двусторонние договоры, стремление к демократическому правовому государству, намерение развивать свои отношения на основе взаимного признания и уважения государственного суверенитета, стороны договорились об образовании Содружества Независимых Государств.

Уже 10 декабря соглашение было ратифицировано Верховными Советами Белоруссии и Украины, а 12 декабря — Верховным Советом России. Российский парламент ратифицировал документ подавляющим большинством голосов: «за» — 188 голосов, «против» — 6 голосов, «воздержались» — 7, тем самым он нарушил ст. 104 конституции РСФСР, так как для ратификации беловежского соглашения необходимо было созвать высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов РСФСР, поскольку соглашение затрагивало государственное устройство республики и тем самым влекло за собой изменения в конституцию. В апреле 1992 года съезд народных депутатов России трижды отказался ратифицировать беловежское соглашение, вплоть до своего разгона в октябре 1993 года он так и не ратифицировал документ. 13 декабря 1991 года в городе Ашхабад состоялась встреча президентов пяти центрально азиатских государств, входивших в состав СССР: Казахстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Итогом стало Заявление, в котором страны выразили согласие войти в организацию, но при условии обеспечения равноправного участия субъектов бывшего Союза и признания всех государств СНГ в качестве учредителей. Впоследствии Президент Казахстана Н. Назарбаев предложил собраться в Алма-Ате для обсуждения вопросов и принятия совместных решений.

В организованной специально для этих целей встрече приняли участие главы 11 бывших союзных республик: Азербайджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Украины (из бывших союзных республик отсутствовали Латвия, Литва, Эстония и Грузия). Результатом стало подписание 21 декабря 1991 года Алма-Атинской декларации, в которой излагались цели и принципы СНГ. В ней закреплялось положение о том, что взаимодействие участников организации «будет осуществляться на принципе равноправия через координирующие институты, формируемые на паритетной основе и действующие в порядке, определяемом соглашениями между участниками Содружества, которое не является ни государством, ни надгосударственным образованием». Также сохранялось объединённое командование военно-стратегическими силами и единый контроль над ядерным оружием, фиксировалось уважение сторон к стремлению к достижению статуса безъядерного и (или) нейтрального государства, приверженность сотрудничеству в формировании и развитии общего экономического пространства. Констатировался факт прекращения существования СССР с образованием СНГ. Также был подписан протокол к соглашению о создании СНГ. Алма-Атинская встреча стала важной вехой в государственном строительстве на постсоветском пространстве, так как она завершила процесс преобразования бывших республик СССР в суверенные государства (ССГ). Последним государством, ратифицировавшим соглашение о создании СНГ, стала Молдавия (8 апреля 1994 года), до этого являвшиеся ассоциированным членом организации. В 1993 году действительным членом СНГ стала Грузия.

Первые годы существования организации в большей степени были посвящены организационным вопросам. На первой встрече глав государств СНГ, которая состоялась 30 декабря 1991 года в Минске, было подписано «Временное соглашение о Совете глав государств и Совете глав правительств Содружества Независимых Государств», по которому учреждался высший орган организации, Совет глав государств. В нём каждое государство имеет один голос, а решения принимаются на основе консенсуса. Кроме того, было подписано «Соглашение Совета Глав Государств-участников Содружества Независимых Государств о Вооруженных Силах и Пограничных войсках», по которому государства-участники подтверждали своё законное право на создание собственных Вооружённых Сил.

Организационный этап завершился в 1993 году, когда 22 января, в Минске, был принят «Устав Содружества Независимых Государств», основополагающий документ организации.

Крупнейшие города СНГ: Москва, Санкт-Петербург, Киев, Ташкент, Баку, Минск, Новосибирск, Харьков, Алма-Ата.

18 октября 2011 года восемь государств — участников Содружества — Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия, Молдавия и Таджикистан подписали новый договор о зоне свободной торговли в СНГ взамен не вступившего в силу договора о создании зоны свободной торговли от 1994 года.

Государства — участники Содружества: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина.

Россия: Согласно п. 1 и 3 ст. 104 конституции РСФСР ратификация данного соглашения находилась в компетенции Съезда народных депутатов РСФСР, поскольку оно затрагивало государственное устройство России как союзной республики СССР и тем самым влекло за собой изменения в конституции. Съезд вплоть до своего разгона 4 октября 1993 года откажется его ратифицировать и в связи с этим комитет Госдумы ФС РФ по делам СНГ и связи с соотечественниками 5 марта 2003 года пришел к заключению, что Российская Федерация де-юре не является государством — учредителем СНГ и государством — членом СНГ.

Туркмения: на казанском саммите СНГ, состоявшемся 26 августа 2005 года, Туркменистан заявил о том, что будет участвовать в организации в качестве «ассоциированного члена».

Украина: Украина не ратифицировала Устав СНГ, поэтому де-юре она не является государством-членом СНГ, относясь к государствам-учредителям и государствам-участникам Содружества.

Грузия: 3 декабря 1993 года Грузия по решению совета глав государств была принята в содружество, а 9 декабря 1993 года присоединилась к уставу СНГ. 12 августа 2008 года президент Грузии Михаил Саакашвили заявил о желании выхода государства из состава СНГ, 14 августа 2008 года грузинским парламентом было принято единогласное (117 голосами) решение о выходе Грузии из организации. Согласно Уставу СНГ (статья 9 раздела I) государство-член вправе выйти из Содружества. О таком намерении оно извещает письменно депозитария настоящего Устава за 12 месяцев до выхода. При этом обязательства, возникшие в период участия в настоящем Уставе, связывают соответствующие государства до их полного выполнения. 9 октября 2008 года министр иностранных дел России РФ Сергей Лавров сообщил, что Совет глав МИД стран СНГ принял формальное решение о прекращении членства Грузии в Содружестве с августа 2009 года. 18 августа 2009 года Грузия официально покинула СНГ.

Монголия участвует в некоторых структурах СНГ в качестве наблюдателя.

Афганистан в 2008 году заявил о своём желании вступить в СНГ, является наблюдателем в Межпарламентской ассамблее.

Согласно действующему Уставу Содружества Независимых Государств государствами-учредителями организации являются те государства, которые к моменту принятия Устава подписали и ратифицировали Соглашение о создании СНГ от 8 декабря 1991 года и Протокол к этому Соглашению от 21 декабря 1991 года. Государствами-членами Содружества являются те государства-учредители, которые приняли на себя обязательства, вытекающие из Устава, в течение 1 года после его принятия Советом глав государств.

Для вступления в организацию потенциальный член должен разделять цели и принципы СНГ, приняв на себя обязательства, содержащиеся в Уставе, а также получить согласие всех государств-членов. Кроме того, Уставом предусматриваются категории ассоциированных членов (это государства, участвующие в отдельных видах деятельности организации на условиях, определяемых соглашением об ассоциированном членстве) и наблюдателей (это государства, чьи представители могут присутствовать на заседаниях органов Содружества по решению Совета глав государств).

Действующим Уставом регламентируется порядок выхода государства-члена из Содружества. Для этого государство-член за 12 месяцев до выхода должно известить в письменном виде депозитарий Устава. При этом государство обязано полностью выполнить обязательства, возникшие в период участия в Уставе.

Цели организации

СНГ основано на началах суверенного равенства всех его участников, поэтому все государства-участники являются самостоятельными субъектами международного права. Содружество не является государством и не обладает наднациональными полномочиями.

Основными целями организации являются:

· сотрудничество в политической, экономической, экологической, гуманитарной, культурной и иных областях;

· всестороннее развитие государств-участников в рамках общего экономического пространства, межгосударственной кооперации и интеграции;

· обеспечение прав и свобод человека;

· сотрудничество в обеспечении международного мира и безопасности, достижение всеобщего и полного разоружения;

· взаимная правовая помощь;

· мирное разрешение споров и конфликтов между государствами-участниками организации.

К сферам совместной деятельности государств-участников относятся:

· обеспечение прав и основных свобод человека;

· координация внешнеполитической деятельности;

· сотрудничество в формировании и развитии общего экономического пространства, таможенной политики;

· сотрудничество в развитии систем транспорта, связи;

· охрана здоровья и окружающей среды;

· вопросы социальной и миграционной политики;

· борьба с организованной преступностью;

· сотрудничество в области оборонной политики и охраны внешних границ.

Высшим органом организации является Совет глав государств СНГ, в котором представлены все государства-участники Содружества и который обсуждает и решает принципиальные вопросы, связанные с деятельностью организации. Совет глав государств собирается на заседания два раза в год Совет глав правительств СНГ координирует сотрудничество органов исполнительной власти государств — участников в экономической, социальной и иных областях общих интересов. Собирается два раза в год. Все решения как в Совете глав государств, так и в Совете глав правительств, принимаются на основе консенсуса. Главы двух этих органов СНГ председательствуют поочерёдно в порядке русского алфавита названий государств — участников Содружества.

Интеграционные объединения внутри и вне СНГ

Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) образовано в 2000 г. в составе Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана. В 2005 г. присоединился Узбекистан (в 2008 г. объявил о выходе в связи с неэффективностью организации). Молдавии и Украине в 2002 г. предоставлен статус наблюдателя.

ЕврАзЭС — экономическая организация, занимающаяся формированием общих внешних таможенных границ, выработкой единой внешнеэкономической политики, тарифов, цен и другими составляющими общего рынка. Межгосударственный совет ЕврАзЭС принимает решения консенсусом. Товарооборот между странами ЕврАзЭС составлял в 2001 г. 29 млрд долларов, в 2007 г. — 107 млрд долларов, в 2008 г. — 135 млрд долларов. С 2010 г. начинает действовать Таможенный союз между тремя членами ЕврАзЭС — Россией, Казахстаном и Белоруссией.

В октябре 2005 г. в ЕврАзЭС вошла Организация центрально-азиатского сотрудничества (ОЦАС), первоначально состоявшая из Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана (1998)-После того как в 2004 г. в ОЦАС вступила Россия, ее самостоятельное существование потеряло смысл.

Одной из интеграционных инициатив России стала попытка создать в 2003 г. Единое экономическое пространство (ЕЭП) между Украиной, Россией, Белоруссией и Казахстаном. ЕЭП должно было обеспечить свободу перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы через границы государств-участников. Помимо этого предполагалось проведение согласованной макро-экономической политики. Соответствующий договор был подписан в сентябре 2003 г., когда президентом Украины был Л. Кучма. Политика Украины после смены режима (2004) заблокировала дальнейшее продвижение проекта.

Договор о коллективной безопасности был подписан 15 мая 1992 г. в Ташкенте Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном. В 1993 г. к нему присоединились Азербайджан, Грузия и Белоруссия. При продлении действия договора в 1999 г. Азербайджан, Грузия и Узбекистан вышли из него. Азербайджан мотивировал свою позицию тем, что военный блок в рамках СНГ доказал свою неэффективность при разрешении конфликта в Нагорном Карабахе. Причины выхода из договора Узбекистана сложнее и не до конца ясны.

В 2002 г. Договор трансформировался в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в составе Армении, Белоруссии, России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Эти страны строят армии и безопасность по российскому образцу. Россия продает членам ОДКБ оружие по внутренним российским ценам и готовит кадры для их армий в российских военных вузах. Генеральный секретарь ОДКБ Н. Бор дюжа (2008) заявил, что на базе ОДКБ будет создаваться «Евразийская шенгенская зона», в результате чего граждане, товары и услуги будут перемещаться беспрепятственно не только по ОДКБ, но и по ЕврАзЭС. Пока эти планы не воплощены в реальность. В 2009 г. созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ, которые провели совместные учения. Однако будущее этого института пока не ясно.

Между ОДКБ и НАТО есть значительное различие: статья 5 Североатлантического договора предусматривает, в случае нападения на одного из членов, применение другими участниками вооруженной силы. В то же время Договор о коллективной безопасности (статья 4) избегает радикальных формулировок и упоминает лишь «необходимую помощь, включая военную». Поэтому ОДКБ нельзя рассматривать как классическую организацию коллективной обороны: ее члены берут на себя слишком неопределенные обязательства.

8 декабря 1999 г. Россия и Белоруссия подписали Договор о создании Союзного государства (ратифицирован парламентами в 2000 г.). На этом процессы объединения застопорились. Казалось бы, наши государства достигли высшей степени интеграции но фактически Союзное государство осталось обычным межгосударственным объединением. С точки зрения международного права, Союзное государство — нововведение, не знающее аналогов. Это уже не международная организация, но еще не государство. Россия и Белоруссия создали единые региональные вооруженные силы, запланирована единая ПВО. Каковы возможности российско-белорусской интеграции в настоящий момент?

1. «Автономизация» или вхождение Белоруссии в РФ на правах субъекта федерации — автономной республики со всеми атрибутами самостоятельности. Специально для обозначения такого статуса возникло понятие «внешний субъект федерации». Руководство Белоруссии вариант «автономизации» полностью отвергает.

2. Вхождение Белоруссии в Россию «по частям», отдельными областями (как 14 августа 2002 г. предложил президент В. В. Путин). Этот вариант предполагает раздел страны на 7 частей с последующим включением в РФ на равных правах с ее субъектами и в Белоруссии тоже не принимается.

3. Равноправный или неравноправный дуализм. Историческим примером является создание в 1958 г. Объединенной Арабской Республики, в состав которой вошли Египет и Сирия, считавшиеся равноправными частями единого государства. Однако ведущую роль в союзе играл Египет, где Сирия рассматривалась как провинция, поэтому в 1961 г. ОАР распалась. Такой, скорее всего, была бы и судьба дуалистической федерации Россия — Белоруссия.

4. «Модель Евросоюза». Предполагает создание наднациональных органов власти, решения которых вступают в силу после их ратификации высшими органами власти каждой страны-члена. Эта модель дает каждому государству возможность уклониться от участия в конкретном интеграционном проекте (так, не все страны ЕС участвуют в Шенгенском соглашении). Однако модель ЕС успешно функционирует только при объединении более чем двух государств. Если в организации только два члена, исчезает смысл создания наднациональных органов.

«Модель Евросоюза» заработает, если к Договору о Союзном государстве присоединится еще хотя бы один член. В истории был момент, когда это «почти произошло»: 12 апреля 1999 г. парламент Союзной Республики Югославия принял решение о присоединении Югославии к Союзу России и Белоруссии. Однако после того, как конфликт в Косово был погашен, о принятых решениях забыли.

Объективно наиболее вероятным представляется вариант «автономизации», но на данном этапе он не устраивает руководство Белоруссии. Дискуссия об объединении двух государств зашла в тупик. Белоруссия не хочет поступиться даже малой частью своего суверенитета, протестуя против любых вариантов интеграции, которые могут быть поняты как вхождение в Российскую Федерацию. Между тем другого пути у двух стран нет. Присоединяясь к Российской Федерации, Белоруссии нет необходимости отказываться от построения социального государства. Существует формула «одна страна — две системы», успешно опробованная в отношениях Китая и Гонконга.

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) основана в 2001 г. в составе Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. До присоединения Узбекистана (2001) объединение именовали «шанхайской пятеркой» (основана в 1996—1997 гг.). В 2004 г. статус наблюдателя получила Монголия, в 2005 — Пакистан, Индия и Иран. Пакистан и Иран хотели бы стать полноценными участниками организации, но Индия и Монголия не проявляют такой заинтересованности. США было отказано в статусе наблюдателя.

ШОС является типичной организацией ad hoc, созданной для решения конкретных прагматических задач: приграничного урегулирования, борьбы с сепаратизмом, терроризмом и экстремизмом, известными как «три зла». (Понятие «три зла» введено в Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» 2001 г.) В рамках ШОС с 2004 г. функционирует созданная по инициативе России и Китая Региональная анти-террористическая структура (РАТС). Практическую плоскость РАТС придают антитеррористические учения, например «Волгоград-антитеррор-2008».

Не совсем понятно, как ШОС собирается бороться с внутри-политическими угрозами экстремизма и сепаратизма. В 2005 г страны ШОС единодушно поддержали действия правительства Узбекистана против повстанцев в Андижане, показав, что не мерены поощрять «цветные революции». Однако ШОС не имеет механизмов для реализации целей, связанных с внутренней политикой стран-участниц. Она может лишь наблюдать за выборами. В частности, выборы 2007 г. в Узбекистане, подвергшиеся критике со стороны ОБСЕ, ШОС признала легитимными. Американцы прозвали ШОС «союзом авторитарных режимов».

Экономическая составляющая появилась в деятельности ШОС не сразу. В 2003 г. товарооборот между странами-участницами составлял лишь 19,7 млрд долларов, а уже в 2006 г. — 45,2 млрд долларов. С 2005 г. в деятельности организации появился военный аспект, нацеленный, по мнению некоторых аналитиков, против проникновения Запада в Центральную Азию. Организация, объединяющая Россию и Китай, — серьезная проблема для США, которые всегда старались не допустить такого союза.

США с тревогой ждут вступления Ирана в ШОС, так как это, по их мнению, обозначит антиамериканскую направленность союза. Но ШОС нельзя считать «анти-НАТО» и вообще военным альянсом. Все бывшие советские республики — члены ШОС одновременно участвуют в программе НАТО «Партнерство ради мира». В реальности у ШОС и США много общих интересов, главный из которых — Афганистан, являющийся источником угроз для соседних регионов. Ход событий показал, что НАТО не в состоянии самостоятельно решить афганскую проблему.

Уже проявились разные подходы участников ШОС к целям организации. Россия больше стремится к сотрудничеству в сфере безопасности и сближению ОДКБ с ШОС (в 2007 г. между организациями подписан Меморандум о взаимопонимании). Китай рассматривает ШОС как инструмент экономического проникновения в страны ЦА и продвигает идею создания зоны свободной торговли в рамках ШОС, к чему другие участники относительно прохладно. Еще одна причина интереса Китая к ШОС — потребность в энергоносителях.

Возникновение и успешное функционирование ШОС ставит под вопрос общепринятую идею о совпадении Евразийского региона территорией бывшего СССР или Российской империи. Строго говоря, ШОС является не региональной, а интеррегиональной организацией, объединяющей государства Евразии и Северо-Восточной и (в перспективе — также Южной Азии и Ближнего Востока). можно, ШОС знаменует рождение нового трансъевразийского региона. Тогда ее нельзя считать, как это обычно делается, соперником СНГ, поскольку Содружество может стать субрегиональной организацией в рамках предполагаемого метарегиона. Сотрудничество России и Китая в ШОС, особенно проведение совместных военных учений, тревожит западных аналитиков, так как демонстрирует дружественный характер отношений двух глобальных держав — потенциальных соперников США. Вместе Россия и Китай могут противостоять влиянию США в Евразии, применяя политику так называемого «мягкого балансирования», то есть уравновешивания влияния гегемона невоенными средствами. Однако на Западе полагают, что укрепление ОДКБ выходит за рамки мягкого балансирования, показывая готовность России к «жесткому», то есть военному, балансированию.

В 1997 г. на постсоветском пространстве появляется организация ГУАМ, названная по первым буквам русских наименований входящих в нее стран (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия). В 1998 г. к ним присоединился Узбекистан (вышел в 2005 г.). Участие Узбекистана в ГУ(У)АМ было минимальным и ограничивалось декларациями. Члены ГУАМ изначально были настроены против СНГ: Украина, государство-основатель, официально заявляла, что не разделяет многих целей организации; Грузия вошла в СНГ только в конце 1993 г.; парламент Молдавии до 1994 г. отказывался ратифицировать членство в СНГ; Азербайджан в 1992-1993 гг. покидал Содружество.

Первоначально ГУАМ не имел институционального оформления и существовал только в виде саммитов. Только в 2001 г. начался процесс создания институтов ГУАМ, а в 2006 г. на Киевом саммите организация получила устав и новое название — Организация за демократию и экономическое развитие ГУАМ. Тогда же был создан постоянно действующий Секретариат ГУАМ (местонахождение — Киев). В 2003 г. ГУАМ получил статус наблюдателя в ГА ООН.

Эксперты в России прокомментировали создание ГУАМ как антироссийский процесс, цель которого — экспорт «цветных революций» в страны СНГ.

В 2005 г. на базе ГУАМ возникла интеррегиональная организация Сообщество демократического выбора (СДВ), объединившая Украину, Молдавию, Грузию, страны Прибалтики, Словению, Румынию и Македонию (США и ЕС являются наблюдателями). Своими приоритетами СДВ объявила демократию и права человека. Активной деятельности организация не ведет, но, возможно, она задумана как альтернатива ШОС (члены ШОС тяготеют к Востоку, члены СДВ — к Западу). Но, в отличие от ШОС, СДВ пока не встретила реальных вызовов, которые заставили бы ее членов перейти к действенному сотрудничеству.

Конфликты, разразившиеся в Евразии в начале 1990-х годов привели к появлению нескольких непризнанных государств, которые в 2001 г. создали неформальное «Содружество непризнанных государств», СНГ-2. В него вошли Абхазия, Нагорно-Карабахская Республика, Гагаузия (автономное территориальное образование на юге Молдавии), Приднестровская Молдавская Республика и Южная Осетия. Единственной целью этого объединения является совместная борьба за признание.

Все страны ЦА и Азербайджан входят в Организацию экономического сотрудничества (Economic Co-operation Organisation), включающую также Афганистан, Иран, Пакистан и Турцию. Она сформировалась к 1985 г. и нацелена на экономическое сотрудничество и развитие, в частности на развитие общих транспортных сетей. Штаб-квартира находится в Тегеране.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Суть перехода к многополярной системе международных отношений. Понятие и модели многополярности как новой геополитической модели мира. РФ и КНР — потенциальные центры многополярной системы международных отношений. Сравнение сфер влияния этих двух стран.

дипломная работа [1002,8 K], добавлен 07.08.2011

Содержание международных отношений по Pаймону Арону. Многополярность и биполярность. Предмет мировой политики и международных отношений. Глобализация хозяйственной деятельности, её главные плюсы и минусы. Место России в экономической глобализации.

курсовая работа [35,3 K], добавлен 10.08.2016

Проблемы международных отношений и формирование основ дипломатии в XV-XVII вв. Образование колониальных империй. Международные отношения в период наполеоновских войн в Европе. США в системе международных отношений. Русско-турецкие войны и их итоги.

шпаргалка [253,2 K], добавлен 05.04.2012

Аспекты изучения современных международных отношений: понятие, теории, субъекты международных отношений. Современные тенденции развития. Сущность перехода к многополярному мировому порядку. Глобализация, демократизация международных отношений.

реферат [39,6 K], добавлен 18.11.2007

Анализ природы международных отношений. Закономерности развития международных отношений. Продвижение науки о международных отношениях в познании своего объекта, его природы и закономерностей. Противоположные теоретические позиции.