Первые государственные правовые Акты, регламентировавшие деятельность пожарной охраны России в XV-XVII веках (историко-правовой аспект) Текст научной статьи по специальности «История и археология»
Анализируются проблемы, связанные с обеспечением пожарной безопасности на различных этапах исторического развития Российского государства. Рассматриваются проблемы деятельности пожарной охраны в XV-XVII веках. Исследуется законодательство, регламентировавшее деятельность этой службы в первые столетия образования государства.
Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Аксенов С. Г.
Текст научной работы на тему «Первые государственные правовые Акты, регламентировавшие деятельность пожарной охраны России в XV-XVII веках (историко-правовой аспект)»
ученый секретарь УЮИ МВД России, кандидат юридических наук, доцент
ПЕРВЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ, РЕГЛАМЕНТИРОВАВШИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОЖАРНОЙ ОХРАНЫ РОССИИ В ХУ-ХУ11 ВЕКАХ (ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ)
Анализируются проблемы, связанные с обеспечением пожарной безопасности на различных этапах исторического развития Российского государства. Рассматриваются проблемы деятельности пожарной охраны в ХУ-ХУ11 веках. Исследуется законодательство, регламентировавшее деятельность этой службы в первые столетия образования государства.
Централизованное общерусское государство не могло существовать без единой системы законодательства и правопорядка, направленной на борьбу с пожарами. Поэтому особое внимание в первых законодательных актах уделялось «зажигалникамъ» — виновникам пожаров.
В статьях 7, 9, 38, 55 Судебника 1497 года определялась высшая мера наказания к лицам, уличенным в умышленном или неумышленном поджоге различного имущества — жилого помещения (т. е. дома), городских укреплений, монастырских построек и т. д.
М.Ф. Владимирский-Буданов писал, что спорным являлось определение преступных деяний, инкриминируемых «подымщикамъ» и «зажигалникамъ» [1]. «Подымщикъ» российской историографией трактовался преимущественно как поджигатель дома, двора, жилого помещения, в отличие от поджигателя укреплений, города — «зажигалника». Справедливо отмечая, что данная трактовка не объясняла, почему понадобилось такое разделение, если оба вида поджога относились к числу наиболее опасных преступлений и влекли высшую меру наказания.
Л.В. Черепнин трактовал статью 9 Судебника 1497 года, дополнив понятие «подым-щикъ» другим содержащимся в статье 61 Судебника 1550 года понятием — «подметчикъ» [2]. Он высказывал предложение, поддержанное современной историографией, что «подметъ» — это шпионаж или разглашение секретных сведений, а «зажигалникъ» — лицо, поджигающее город с целью предания его врагу.
Отметив неправомерность подобного толкования данной нормы, О.И. Чистяков полагал, что «подметъ» не шпионаж, а скорее какая-то прокламация, которую подбрасывают, подметывают для возмущения народа против государственной власти или ее отдельных представителей. Однако отождествление им понятия «зажигални-ка» с поджогом в статье 7 Судебника 1497 года вряд ли оправдано. Причем «зажигалникъ» — это человек, совершивший поджог, что расценива-
лось как тягчайшее преступление еще во времена «Русской Правды». Поджог, хотя и совершенный умышленно, не всегда влек смертную казнь. Поэтому вполне справедливо заметил О.И. Чистяков, что норму в статье 9 Судебника 1497 года нельзя рассматривать только как поджог города с целью сдачи его врагу [3]. Наказание за поджог зависело, вероятно, от того, принадлежал ли преступник к категории «лихихъ людей».
Так, например, из Судного списка от 30 июня 1503 года вытекало, что виновный в поджоге монастырской деревни Михалка Жук был приговорен к возмещению нанесенного монастырю ущерба в размере 5 рублей. Однако из-за отсутствия денег и поручительства в уплате их виновный был передан монастырю до искупа (т. е. до отработки долга) [4]. Из Судного списка видно, что Жук совершил поджог «рнясь» (т. е. злясь) за взятое монастырем с него «пожилое» [5]. Налицо злая воля.
Однако вряд ли будет правильным относить, как это делал А.Г. Поляк, человека, совершившего деяние умышленно, по злой воле, к числу «ведомых лихих людей». Подразумевалось, что первоначально, когда понятия случайного и неосторожного деяния еще не были выделены, виновный действовал умышленно. Но это еще не означало, что он был «лихим человеком». Более правильной представлялась позиция Л.В. Череп-нина, видевшего в зажигалнике лицо, совершившее поджог города [6]. Данная норма находила практическое применение в 1547 году, когда участились пожары в Москве. Сразу же возникали слухи, что виновниками пожаров были «зажигал-ники». Многих зажигалников «имали и пытали», а затем «казнили смертною казнью: главъ секли и на колье ихъ сажали и въ огонь ихъ въ те же пожары метали» [7]. «Зажигалники» (т. е. те, кто пожар учиняли «нарочнымъ делом») подлежали смертной казни и по нормам последующего законодательства.
Следует отметить, что положения статей 7, 9, 38 и 55 Судебника 1497 года получили под-
тверждение и в Судебнике 1550 года. В частности, в статье 61 определялась высшая мера наказания за совершение наиболее тяжких преступлений — смертная казнь (как и в Судебнике 1497 года). Причем к опаснейшим преступникам, таким, как государев убийца, относился и «зажигалникъ» — поджигатель.
Вместе с тем в Судебнике 1589 года обращалось внимание на ложное обвинение человека в поджоге. Ложное обвинение «доброго человека» влекло «торговую казнь» (т. е. битье кнутом на торговой площади) для истца и «проводчика» (т. е. приведшего) и выплату или «бесчестие» (т. е. денежный штраф потерпевшему) в соответствии с установленной суммой для разных социальных категорий. Нельзя не отметить усиление репрессий в отношении особо опасных лиц, в первую очередь зажигальников. Эта категория не только получала «бесчестие» (ст. 71 Судебника), но и в случае «ополичения» (т. е. обвинения в краже, даже недоказанного после пытки) подлежала пожизненному тюремному заключению (ст. 103 Судебника) [8].
Немаловажное значение для Северо-Западной части России имел Литовский статут 1529 года. Как известно, в историко-правовой науке этот документ рассматривается как часть системы русского права. В статье 7 раздела VII находим: «Если бы кто-либо угро-жалъ, а после угрозы случилось бы убийство или сгорелъ дворъ. » [9]. Данная норма рассматривала преступные действия, которые угрожали обывателям причинением материального ущерба путем поджога. И если после данной угрозы или разговора был причинен ущерб от огня, тогда за причиненный ущерб должно быть взыскано с того, кто угрожал. Если обвиняемый отказывался, говоря, что не совершал данного поджога, то, чтобы впредь никто не досаждал другому, решено было взыскивать ущерб с угрожающего. Такая угроза доказывалась, не чем иным, как свидетельскими показаниями трех обывателей против обвиняемого, а о размерах причиненного ущерба пострадавший должен присягнуть вместе с женой и детьми.
Однако в первой половине XVII века заметно возрастала законодательная деятельность Российского государства, усиливалось стремление правительства подвергнуть правовой регламентации как можно больше сторон общественной и государственной жизни. Венцом этой деятельности и являлось создание Соборного уло-
жения 1649 года, в котором статьями 202, 218, 222, 223, 224, 225, 226, 227, 228 строго регламентировались соблюдения правил пожарной безопасности в жилищах, в лесах и на полях, а также предусматривались меры наказаний людей за оплошности, из-за которых возникали пожары.
В частности, статья 227 главы X Уложения ставила условием договора при найме кварити-ры, «что ему (т. е. нанимателю) того двора не зажечь и отъ огня беречь» [10]. Эта норма определяла взаимоотношения между домовладельцем и нанимателем в отношении пользования огнем. Заключенный договор со всеми вытекающими последствиями в случае пожара являлся нормативным актом и признавался документом в суде. Действовал принцип: если сжег по неосторожности чужой двор, то отвечай по закону. По самому смыслу эта норма носила профилактический характер. В ней предписывалась осторожность и предусмотрительность. Что касалось ответственности, об этом говорилось хотя и условно, но все-таки достаточно определенно. Жилец, виновный в том, что неумышленно сжег двор, обязан уплатить хозяину «цену, чего тотъ дворъ стоилъ» [11], но более никакой другой ответственности он не нес. В случае же, когда пожар, начавшись с одного двора, перекидывался на другие и все это несчастье происходило «не-нарочнымъ деломъ», то сам закон освобождал ответчика от всяких исков и видел в нем несчастного и пострадавшего. Дальнейшее распространение пожара рассматривалось как несчастье, так как все «учинилось не по умышлению».
Исследования, проведенные еще в XIX веке, показывали, что ни в летописных материалах, ни в законодательных памятниках Российского государства не обнаружено никаких указаний на то, чтобы хозяин, со двора которого по неосторожности (т. е. не по вине хозяина) начинался пожар и распространялся на другие жилые постройки и на целые селения, подвергался бы штрафу. Его не только не подвергали суду, но и ему соболезновали как погорельцу [12].
Тем не менее к неумышленным пожарам в лесах и в поле законодательство относилось также снисходительно. Если в лесу нечаянно подожгли пастухи, то с виновных не взыскивалась пеня и не возмещались убытки (ст. 223 главы X Уложения). Кто сжигал на своем поле солому или на лугах траву и оказывался невольным виновником пожара окружающих усадеб, построек или огородов, также освобождался от ответственности. Другое дело, если в лесу, поле или на лугу пожар
происходил по «ленности» и небрежности. В этом случае лесной пожар рассматривался как «пожарное разорение», и с виновного взыскивалась пеня в размере «что государь укажетъ».
Необходимо отметить, что законодательство 1649 года в то же время наказывало с неумолимой жестокостью за умышленные поджоги. Человек, умышленно зажегший поле, с тем чтобы распространить огонь по ветру и сжечь имущество соседей, обязан был возместить все причиненные им убытки. Поджигатель, согласно Уложению, назывался «зажигальщиком» и искупал свою вину смертью без всякого снисхождения.
Так, например, в статье 228 главы X Уложения рассматривалась особая опасная форма уничтожения чужого имущества — поджог двора. По Уложению за поджог применялся квалифицированный вид смертной казни — сожжение [13]. По статье 228, если поджигатель «бу-детъ изыманъ» и будет доказано, что поджог произведен умышленно, из-за вражды, то его предписывалось сжечь самого, и только в 1654 году государев указ смягчил эту казнь, заменил костер повешением.
Вместе с тем устанавливалась квалифицированная смертная казнь через сожжение за поджог двора или города с целью сдачи его врагу, статья 4 главы II Уложения выделяла это деяние в отдельный состав государственных преступлений. Данное деяние отличалось как от простого поджога двора, который влек за собой лишь денежное взыскание (ст. 223, 224 главы X Уложения), так и от поджога квалифицированного, совершенного ради вражды и разграбления (ст. 228 главы X Уложения). Последний наказывался сожжением, тогда как статья 4 главы II Уложения предписывала сожжение «безъ всякаго млосердия», что означало ужесточение этого вида наказания, возможно, путем сожжения на медленном огне.
Развивая понятие «градскаго сдавца», Уложение различало измену в виде передачи города врагу путем открытой сдачи или тайным впуском в город неприятельской армии. В первом случае субъектом преступления являлись воеводы.
Частная движимая собственность во время пожаров также ограждалась законом. Похитители, позволявшие себе, пользуясь сумятицей, завладеть чужими вещами, привлекались к суду. Их судили как воров. С виновного предписывалось искать судом, «что татинаго дела» (т. е. как за кражу). В Соборном уложении впервые
в законодательстве появились не только карающие, но и предупреждающие меры.
Частые опустошительные пожары в деревянной Москве привели царя Алексея Михайловича Романова (1645-1676 гг.) к необходимости издать указ, предписывающий на каждого человека смотреть подозрительно: во всяком -в своем и иностранном госте видеть прежде всего «зажигальщика». На основании этого в Москве объявлен строгий Приказ: «Никому при-шлыхъ людей въ Москве, не объявя въ Приказе, не держать» [14]. Это была, можно сказать, первая полицейская мера, распространявшаяся на всех жителей столицы для сохранения всеобщей безопасности.
Постановления о смертной казни за поджоги сохраняли полную силу и повторялись при Алексее Михайловиче в указах 1669 года: за грабежи и воровство на пожаре виновных наказывали телесно (т. е. били кнутом, резали уши), сажали в тюрьму, а в особых случаях -подвергали смертной казни [15].
Н.И. Костомаров писал, что во второй половине XVII века участились поджоги в городах и селах. К розыску преступников, по указу Алексея Михайловича, в 1657 году привлекались сыщики тайной полиции из дворянского сословия [16]. Действительно, побеги крепостных крестьян сопровождались грабежами и поджогами имущества феодалов. Поэтому поводу А. А. Новосельский, А.Г. Маньков считали, что система государственного, массового и обезличенного сыска беглых крестьян и холопов, сложившаяся во второй половине XVII века, явилась итогом установленного Уложением 1649 года прикрепления крестьян к крепостным актам [17].
Одним из крупнейших законодательных памятников второй половины XVII века являлся наказ «Сыщикам беглых крестьян и холопов» 1683 года. Так, в статье 40 Наказа предписывалось: «А которые беглые люди и крестьяне, по-бежавъ, учинили. пожегъ, и про то учинитца у сыску ведомо, и техъ воровъ роспрашивая, и по роспросу пытать. Да будетъ они съ пытки стануть на себя говорить и на иныхъ на кого. въ пожеге, . и про пожегъ по тому жъ сыскивать. Да будетъ по сыску и по роспросу и по пыточ-нымъ речамъ про. пожегъ сыщется допряма, и техъ воровъ. за пожегъ по указу Великаго Государя и по Соборному Уложенью противъ татиныхъ и разбойныхъ статей вершить, велеть вешать, чтобъ инымъ впередь не повадно было такъ воровать» [18].
Следовательно, данная статья предусматривала наказание за поджог имущества и имения феодала. Поскольку охрана жизни феодалов и неприкосновенность их собственности были основной функцией феодального права, получившей значительное развитие в Уложении 1649 года и в период после него, наказ «сыщикам» сохранял квалификацию поджога поместий феодалов крестьянами при побеге как татейного и разбойного дела и подводил его под преступление, предусмотренное главой XXI Уложения. Соответственно определялась и санкция — смертная казнь через повешение. Как обязательный элемент следствия по делу о поджоге предусматривалась пытка.
Вместе с тем нормативные акты, связанные с розысками поджигателей, повторялись. Так, например, указом 1695 года предписывалось воеводам в городах любыми тайными путями осуществлять розыск поджигателей, «про воровъ и разбойниковъ проведать тайно всякими мерами» [19].
Следует отметить, столь суровые наказания за поджоги были потому, что в условиях деревянных и берестяных построек Руси пожары обычно уничтожали все «грады и селеня». Правительственные указы о суровом наказании виновников пожаров чередовались с требованиями применять меры и при строительстве.
В частности, запрещалось устанавливать дома близко друг к другу. Хотя размеры каждого жилого столичного дома были невелики: метра четыре в длину и столько же в ширину. Топился он, как говорилось в старину, «по-черному» (т. е. дом не имел дымовой трубы). Бревенчатые строения были приземисты и окружены хозяйственными постройками, поленницами, сеновалами. Крыши домов, церквей покрывались осиновой щепой или продолговатой дубовой дранкой и при малейшей неосторожности с огнем представляли собой большую пожарную опасность. Горящая осиновая щепа и дубовая дранка ветром переносились на значительные расстояния и создавали новые очаги пожаров. Особенно губительными были загорания в сухую ветреную погоду.
Формирование и развитие пожарного дела в России тесно связано с общими процессами экономического и социального развития. Рост городов, ремесленного производства, жилищного строительства объективно обуславливал необходимость разработки и осуществления противопожарных мер не только локального, но и общегосударственного характера.
Первыми же противопожарными нормами государственного характера на Руси были распоряжения о приготовлении пищи для всего населения в один определенный период времени. В последующем, когда пожары принимали крупномасштабный характер, центральные власти были вынуждены принимать определенные меры защиты от них.
По мнению Т.А. Ворошиловой, В.Т. Потемкина, первые летописные упоминания о нормативных актах в области пожарной безопасности на Руси относились к 1472 году. Великий князь Иван III (1462-1505 гг.), вместе со своей дружиной участвовавший в тушении пожара Москвы и проявивший себя, несмотря на тяжелые ожоги, «зело храбрымъ», издал указ о мерах пожарной безопасности в городе [20]. Как полагали названные авторы, если не считать отвлеченных рассуждений и благих пожеланий в «Поучении» Владимира Монамаха, то это был первый нормативный акт противопожарной защиты на Руси. В нем отмечалось, что главная причина большинства пожаров — это скученность застроек и неосторожное обращение с огнем.
Так, Б.С. Рябинин, М.П. Трачук отмечали, что в правление Василия II (Темного) (1425-1462 гг.) после очередного пожара в Москве [21] в 1434 году впервые были осуществлены государственные противопожарные меры, которые сводились к введению противопожарных правил, а точнее, правил в обращении с огнем [22]. П.С. Савельев же считал, что после очередного опустошительного московского пожара в 1485 году Иваном III изданы первые противопожарные нормы о пользовании открытым огнем в быту (т. е. печами, свечами, лучинами и лампадами) [23].
Однако исследования, проведенные Ю.Г. Алексеевым, Н.А. Артузи, показали иное: первые действенные меры противопожарной защиты для Москвы были предусмотрены в 1493 году [24], после сильного опустошительного пожара, причиной которого являлось загорание от восковой свечи в церкви Святого Николы на Песках в Замоскворечье. Шквальный поток ветра распространил огонь по всей деревянной Москве. Много было людских жертв [25]. Результатом стихийного бедствия являлся Указ Ивана Васильевича — о сносе деревянных строений на расстоянии 110 сажень (т. е. 234 метра) [26] от кремлевских стен. Предусматривалось соблюдать противопожарные разрывы при строительстве церквей и дворов за Неглинной.
Пустырь, появившийся у стен Кремля, преобразовался в «Красную» площадь, до XVII века она не имела специального наименования. Ее просто называли «Пожаром», так как свирепый огонь часто уничтожал стоявшие на площади шалаши и легкие постройки. Пустырь (т. е. площадь) стал прообразом современного противопожарного разрыва. Затем стены Московского Кремля облицевали огнестойким красным кирпичом, что стало преградой для опустошительных пожаров.
Таким образом, сам быт жителей Москвы способствовал возникновению и распространению пожаров. Наиболее характерной причиной бытовых пожаров было неосторожное обращение с огнем (т. е. опрокинутая лампадка, выброшенные из печи непотушенные угли, упавшая свеча или лучина и т. д.). Очень часто возникали пожары в слободах, где проживали ремесленники, работа которых постоянно была связана с применением огня.
В 1504 году Иваном III изданы первые противопожарные правила на Руси [27], направленные на борьбу с огнем: а) запрещалось: летом топить бани и избы без крайней необходимости; использовать по вечерам в доме огонь (т. е. зажженные лучины, лампады, свечи); в черте населенного пункта заниматься стекольным производством; б) предписывалось: кузнецам, гончарам, оружейникам, работа которых была связана с огнем, заниматься своим делом только вдали от жилых строений; строго преследовать курение табака.
Следовательно, населению, в частности, указывалось, как обращаться с огнем и при каких условиях им можно пользоваться. В последующем эти правила неоднократно ожесточались.
После очередного пожара Москвы в 1547 году царем Иваном IV (Грозным) (1547-1584 гг.) издан нормативный акт, по которому городские обыватели обязывались иметь во дворах бочки и чаны с водой на случай пожара, а на крышах -бочки с водой и при них веники на шестах [28]. Нормативный акт запрещал в летнее время топить избы и бани, печи в домах опечатывались, а для варки пищи предписывалось строить печи и очаги на огородах и пустырях — вдали от построек. Этот указ был едва ли не первым нормативным актом об использовании местных средств пожаротушения. Виновные в нарушении, невыполнении акта строго наказывались.
В 1571 году противопожарные правила повторялись. Запрещалось всем без исключения
обывателям топить летом избы, а в обед питание готовить в очагах, устроенных особо и умело в безопасных местах, вдали от домов и прочих строений. Четко выраженная направленность нормативных актов нашла свое отражение в творениях архитекторов и строителей того периода. Строительством каменных зданий в конце XVI в. ведал особый Приказ каменных дел [29]. Постройки возводили с таким расчетом, чтобы находившиеся в них люди могли быстро покинуть их в случае «огненной беды». В 1583 году «московские правила» в отношении противопожарных мероприятий были введены и в других населенных пунктах Российского государства.
В дальнейшем, в конце XVI — начале XVII века, все еще в центре столицы России преобладали деревянные постройки. Толчком к возведению каменных строений послужил сильный пожар 1626 года, который причинил огромный ущерб Китай-городу и Кремлю [30]. После упомянутого пожара, ощутимо коснувшегося домов и имущества городского населения, правительством было издано распоряжение о расширении улиц и переулков в Кремле и непосредственно прилегающих к нему районах. Ширина улиц определялась в 5-6,5 сажени, переулков — в 4 сажени. В 1631 году в Москве сооружен первый напорный водопровод, для которого использовалась одна из башен Кремля, названная Водовзводной [31]. Водопровод использовали и для тушения пожаров.
В.К. Макаренко писал, что в первой половине XVII века курение табака в России было довольно распространенным явлением. Применялись меры и по борьбе с курением. Так, при царе Михаиле Федоровиче (1613-1645 гг.) на табак был положен строжайший запрет. Запрещалось его сеять и ввозить [32]. Был издан указ «О запрещении употреблять табак и торговать им», по которому уличенные в курении табака на первый раз получали 60 палочных ударов по подошвам, а уличенным во второй раз обрезали нос [33]. Курение было запрещено под страхом смертной казни.
Исследуя наказ «О Градском благочинии» 1649 года, можно предполагать, что он был очень строг для государственных служащих и крайне тяжел для обывателей. Страх перед пожарами был так велик, что и подтверждается Наказом, предписанным всем обывателям: весной, летом и ранней осенью вообще не топить жилые помещения и бани; вечерами не сидеть у огня и с ним не ходить.
Следует отметить, что в предупреждение нарушений в Наказе было упомянуто «и учинить (т. е. наложить) у избъ и у мыленъ (т. е. бань) печати» [34]. Предпринималось данное решение с той целью, чтобы огонь никто не использовал. В виде исключения разрешалось пользоваться огнем только в домах, где находились беременные женщины и больные обыватели. Для этого необходимо было обратиться в городскую администрацию с письменным прошением. На основании поданных письменных прошений в качестве проверки приезжали в жилые помещения «объезжие головы» и дьяк, «досмотря болей (т. е. больных) и родильницъ» [35]. При подтверждении прошения разрешали топить помещение, но не более одного дня в неделю. Во время растопки печи предписывалось «въ елы, и съ веники, и берегли бъ накрепко, чтобъ однолично избы топить съ великимъ береженьемъ» [36]. Емкости с водою приказано было «для береже-нья отъ пожарнаго времени» [37] держать во дворах, в жилых и торговых помещениях.
Наряду с этим указывалось устанавливать поварни, а там, где не было возможности, — печи в огородах и свободных безопасных местах, вдали от жилых построек, таким образом, чтобы соблюдалась роза ветров в противопожарном направлении. Время для приготовления пищи определялось: «хлебы велети печь и есть варить въ печахъ съ великимъ береженьемъ, съ перваго часа, до четвертаго часу дни» [38]. Во все остальное время запрещалось пользоваться огнем. Если же кто не подчинялся данному Наказу и по чьей-либо небрежности и оплошности происходил пожар, «. и тому отъ Государя быть казнену смертию» [39].
Таким образом, Наказ обобщал все ранее изданные нормативные акты по соблюдению правил пожарной безопасности и впервые регламентировал деятельность полицейской службы по борьбе с пожарами на постоянной основе.
В ряде статей Наказа московским «объезжим» 1667 года перечислялись все ранее изданные противопожарные правила, но давались и дополнительные распоряжения. Только из населения города одни священнослужители пользовались особым покровительством госу-
даря. Московским «объезжимъ» наказывалось «на дворы къ нимъ (т.е. к священнослужителям) не въезжать, избъ и мыленъ у нихъ не печатать, и сторожей съ дворовъ на улицы не имать» [40], потому что на патриархальном дворе назначались свои «объезжие головы».
В именном Указе «О наблюдении в домах предосторожности от огня» 1670 года повторялись все те же прежние противопожарные правила, адресованные стольникам, стряпчим и всем жителям столицы. Дополнялись и новые нормы, которые предписывали, чтобы в случае пожарной опасности «на Москве ни где виномъ не торговали» [41]. Следовательно, пьянство на Руси являлось причиной пожаров.
Таким образом, за невыполнение юридических норм население подвергалось наказанию «. и темъ отъ Него Великаго Государя быть за то въ опале, а инымъ въ вечномъ разоренье, а людямъ вашимъ въ жестокомъ наказанье и въ ссылке, безо всякия пощады» [42].
В Наказе «Объезжимъ в Кремле» 1675 года снова упоминаются строгие наказания за небрежность и халатность. Обывателям предписывалось постоянно чистить печные трубы и соблюдать меры пожарной безопасности [43].
А.П. Чехов писал, что в 1680 году Указом царя Федора (1676-1682 гг.) (сын Алексея Михайловича) предписывалось хоромы и бани топить лишь с ведома «объезжаго головы» и только в ненастье. В домах разрешалось ходить только с фонарями, а не со свечками и лучиною. За оплошность, приведшую к пожару, виновному грозила налоговая пеня или ссылка в Сибирь [44]. Данный Указ распространялся и на бояр, живущих в своих поместьях. Им также строго предписывалось «иметь береженья отъ огня» и обязательно выполнять Наказ «О Градском благочинии», обнародованный в 1649 году.
С.Г. Голубев, Ф.Б. Зильберштейн, П.С. Савельев отмечали, что после московского пожара в 1688 году последовало новое указание -покрывать тесовые крыши землей и дерном [45].
Таким образом, вышеизложенными нормативными актами было положено начало противопожарному законодательству в централизованном Российском государстве.
Список использованной литературы:
1. См.: Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Изд. 7-е. — Пг. — Киев, 1915. — С. 352.
2. См.: Судебники XV-XVI вв. / Под ред. Б.Д. Грекова.- М.-Л., 1952. — С. 59; Памятники русского права. Вып. 3 / Под ред. Л.В. Черепнина.- М.: Гос.изд-во юрид. лит., 1955.- С. 383; Штамм С.И. Судебник 1497 года. — М.: Гос. изд-во юрид. лит.,1955. — С. 407.
3. См.: Чистяков О.И. Рец. на кн.: Штамм С.И. Судебник 1497 года // Советское государство и право. — 1956, №9. — С. 146.
4. См.: Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. — СПб., 1838, №10. — С. 19 — 20.
5. См.: Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI вв. В 3-х т. Т. 2, №495 / Под ред. Л.В. Черепнина. — М.: АН СССР, 1958. — С. 542 — 543.
6. См.: Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI вв. В 3-х т. Т. 2, №495 / Под ред. Л.В. Черепнина. — М.: АН СССР, 1958. — С. 542 — 543.
7. Шмидт С.О. Становление российского самодержавства. — М.: Мысль, 1973. — С. 79 — 80.
8. См.: Развитие русского права в XV — первой половине XVII вв. / Под ред. В.С. Нерсесянца. — М.: Наука, 1986. — С. 182.
9. Xрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / Под ред. Ю.П. Титова, О.И. Чистякова. — М.: Юрид. лит., 1990. — С. 95.
10. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X-XX вв. В 9-ти т. Т. 3: Акты Земских соборов / Под ред. О.И. Чистякова. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 140; Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года: Материалы по истории государства и права. Вып. II / Сост. К.А. Сафроненко.- М.: Московский юридический институт, 1951. — С. 77.
11. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X-XX вв. В 9-ти т. Т. 3: Акты Земских соборов / Под ред. О.И. Чистякова. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 140; Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года: Материалы по истории государства и права. Вып. II / Сост. К.А. Сафроненко.- М.: Московский юридический институт, 1951. — С. 77.
12. См.: Чехов А.П. Исторический очерк пожарного дела в России. — СПб., 1892. — С. 4.
13. Следует отметить, что сожжение в России использовалось к лицам, обвиняемым в противорелигиозных преступлениях, производилось либо на обыкновенном костре, либо в срубе, помещенном иногда в железную клетку. А так же, как форма талиона, применяемая к поджигателям.- См.: Развитие русского права в XV — первой половине XVII вв. / Под ред. В.С. Нерсесянца.- М.: Наука,1986.- С.191-192.
14. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 126. — С. 340.
15. См.: ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 441, п. 19, 30. — С. 778, 783.
16. См.: Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып. 4: XVII столетие, Отд. 2: Господство дома Романовых до вступления на престол Екатарины II. — СПб., 1874. — С. 146.
17. См.: Новосельский А.А. Побеги крестьян и холопов и их сыск в Московском государстве во второй половине XVII века // Труды института истории РАНИОН.-Т. 1.- М.,1926.- С.36-41; Маньков А.Г. Развитие крепостного права в России во второй половине XVII века. — М.- Л., 1962. — С. 58 — 62.
18. ПСЗ, Собр. 1, Т. II, № 998. — С. 502 — 513.
19. ПСЗ, Собр. 1, Т. III, № 1515. — С. 212.
20. См.: Советская пожарная охрана / Сост. Т.А. Ворошилова, В.Т. Потемкин. — М., 1988. — С. 28.
21. В связи с этим С.Г. Голубев, Ф.Б. Зильберштейн, П.С. Савельев писали, что «Москва в течение семи веков, с XII по XIX, выгорала частично или полностью 60 раз, то есть в среднем на столетие падает девять опустошительных пожаров». — См.: Голубев С.Г., Зильберштейн Ф.Б., Савельев П.С. Пожарное дело в СССР. — М., 1968. — С. 5; Савельев П.С. Пожары-катастрофы. — М.,1983.- С. 18 — 19; Историк В.О. Ключевский отмечал, что пожары в Москве были настолько привычным явлением, что жители нередко относились к ним спокойно (если они сами от этого пожара не пострадали). — См.: Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. Изд. 5-е. — М.: Императорский Московский университет, 1906. — С. 63.
22. См.: Рябинин Б.С. Укротители огня. — Свердловск, 1979. — С. 314; Трачук М.П. Из истории развития пожарной охраны в России: Учебное пособие. — Львов: ЛПТУ МВД СССР, 1959. — С. 11.
23. См.: Савельев П.С. Исторические вехи пожарной охраны России // Пожарное дело. — 1993, № 4. — С. 42.
24. См.: Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. — Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1991. — С. 164; Артузи Н.А. Беседа пожарного: Сборник бесед по «истории пожарного дела» и «пожарной технике». — Самара, 1926. — С. 21.
25. Полное собрание русских летописей. — Т. 18. — СПб., 1913. — С. 271-279.
26. Одна сажень равна 2,13 метра. — См.: Голубев С.Г., Зильберштейн Ф.Б., Савельев П.С. Пожарное дело в СССР. — М., 1968. — С.15.
27. См.: Савельев П.С. Пожары-катастрофы. — М., 1983. — С. 21; Рябинин Б.С. Укротителя огня. — Свердловск, 1979. — С. 314; Артузи Н.А. Беседа пожарного: Сборник бесед по «истории пожарного дела» и «пожарной техники». — Самара, 1926. — С. 21.
28. См.: Рябинин Б. С. Укротители огня. — Свердловск, 1979. — С. 314; Советская пожарная охрана / Сост. Т.А. Ворошилова, В.Т. Потемкин.- М., 1988. — С. 29; Артузи Н.А. Беседа пожарного: Сборник бесед по «истории пожарного дела» и «пожарной технике». — Самара, 1926. — С. 21.
29. См.: История Москвы. Краткий очерк / Под ред. С.С. Xромова. — М.: Наука, 1974. — С. 41.
30. РГАДА, Ф. 1209, Д. 30, Л. 190 об. — 191.
31. См.: История Москвы. Краткий очерк / Под ред. С.С. Xромова. — М.: Наука, 1979. — С. 68-69.
32. См.: Макаренко В.К. Что мы знаем о пожарах? — М., 1988.- С. 43.
33. См.: Сборник государственных грамот и договоров. Ч. 3, № 123, 128. — М., 1822. — 306 с.
34. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 165.
35. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 165.
36. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 165.
37. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 165.
38. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 165.
39. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 6. — С. 166.
40. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 407. — С. 677.
41. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 467. — С. 834.
42. ПСЗ, Собр. 1, Т. 1, № 467. — С. 834.
43. ПСЗ, Собр, Т. 1, № 600. — С. 1001-1004.
44. См.: Чехов А.П. Исторический очерк пожарного дела в России. — СПб., 1892. — С. 10.
45. См.: Голубев С.Г., Зильберштейн Ф.Б, Савельев П.С. Пожарное дело в СССР. — М., 1968. — С. 15.
История пожарной службы в России
30 апреля – День работников пожарной охраны. В этот день в 1649 г. царь Алексей Михайлович подписал указ о создании первой российской противопожарной службы.
Пожарная служба относится к числу старейших государственных служб в России. Еще в 1504 г., в царствование Ивана III, в Москве была создана пожарно-сторожевая охрана, а в 1549 г. Иван Грозный издал указ о пожарной безопасности, который обязывал обывателей иметь первичные средства пожаротушения в каждом доме.
В 1649 г. на Руси были изданы два документа, имеющие непосредственное отношение к пожарному делу. Первый из них – «Наказ о городском благочинии», вышедший 30 апреля, по существу заложил организационные основы профессиональной пожарной охраны в Москве.
В наказе определялся штатный состав пожарной охраны, ее техника, постоянное дежурство, объезды городов, устанавливались наказания за нарушения правил обращения с огнем. Причем эти положения распространялись на все российские города. Впервые на Руси устанавливались правила для должностных лиц, ответственных за пожарную безопасность.
Второй документ – «Уложение царя Алексея Михайловича», в котором также имелся ряд статей, регламентировавших правила обращения с огнем. Уложение вводило уголовную ответственность за поджоги и устанавливало различие между неосторожным обращением с огнем и поджогом.
Во время царствования Петра I постоянные угрозы возникновения пожаров побудили царя сделать первую попытку организации постоянных пожарных команд. В 1722 г. при Адмиралтействе было организовано подобие пожарной команды. На вооружении этой команды находились заливные трубы, крюки, ведра, топоры. Все типы кораблей снабжались необходимыми пожарными инструментами. 13 ноября 1722 г. вышел петровский Указ о постройке плашкоутов (грузовых мелко сидящих судов) и установке на них брандспойтов для тушения пожаров на речных судах и в прибрежных строениях.
Для обеспечения пожарной техникой войсковых подразделений, привлекавшихся к тушению пожаров, в 1740 г. Сенат утвердил нормы, по которым каждый полк оснащался большой заливной трубой, чаном для воды и парусиной; в батальонах должны были быть вилы, лестницы, большой крюк с цепью; рота оснащалась топорами, ведрами, щитом, лопатами, ручными трубами, крюками. В 1747 г. пожарным инвентарем были оснащены все правительственные учреждения.
17 марта 1853 г. была утверждена «Нормальная табель составу пожарной части в городах», упорядочившая организационную структуру пожарной охраны, в том числе нормы обеспечения пожарных частей для городов.
В 1857 г. был издан первый в России пожарный устав. Он излагал порядок устройства пожарных частей в городах, трактовал меры предосторожности от пожаров, порядок возмещения убытков и награждения участвующих в тушении работников пожарной охраны, а также предписывал меры наказания за нарушения правил пожарной безопасности.
С 1858 г. для пожарных целей начал использоваться военно-полицейский телеграф, а в девяностых годах – телефон и электрическая пожарная сигнализация.
С этого времени была также введена новая форма одежды для пожарных: для брандмейстера – каска бронзовая, золоченая, с армейским гербом, парадный полукафтан темно-зеленного сукна, двубортный, с серебряным шитьем, шаровары, сапоги, поясная портупея, хромовые сапоги, шпага. Для рядового пожарного – каска бронзовая с чешуей, полукафтан серого цвета, погоны голубые, шаровары, сапоги, поясная портупея с чехлом для топора.
Большую роль в развитии добровольных пожарных дружин сыграло создание в 1892 г. Российского пожарного общества (с 1907 г. – Императорского).
В 1907 г. в Москве появился первый пожарный автомобиль. В этом же году в Китай-городе впервые была установлена пожарная сигнализация.
После революции 17 апреля 1918 г. был издан декрет «Об организации государственных мер борьбы с огнем», ставший в истории России первым законодательным актом, в котором задаче борьбы с пожарами придавалось общегосударственное значение. В соответствии с декретом, ежегодный праздник – День пожарной охраны – отмечался 17 апреля.
В марте 1999 г. министр внутренних дел РФ издал приказ считать профессиональным праздником работников пожарной охраны 30 апреля, в ознаменование 350‑летия «Наказа о градском благочинии». Учитывая исторические традиции и заслуги пожарной охраны, ее вклад в обеспечение пожарной безопасности Российской Федерации, Президент РФ в апреле 1999 г. издал Указ, которым установлен День пожарной охраны – 30 апреля.
В настоящее время деятельность по обеспечению пожарной безопасности регулируют более 10 федеральных законов и правовых актов Правительства Российской Федерации.
Знаковое событие произошло в конце ХХ века. Впервые в России за всю ее многовековую историю 18 ноября 1994 г. Государственной Думой был принят Федеральный Закон «О пожарной безопасности», который определил общие правовые, экономические и социальные основы обеспечения пожарной безопасности в Российской Федерации.
Новым этапом в развитии противопожарной службы явилось создание государственной пожарно-спасательной службы. 9 ноября 2001 г. был издан Указ Президента Российской Федерации «О совершенствовании Государственного управления в области пожарной безопасности», в соответствии с которым Государственная противопожарная служба Министерства внутренних дел Российской Федерации была преобразована в Государственную противопожарную службу Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий».
Пожарная охрана в России подразделяется на следующие виды: Государственная противопожарная служба, муниципальная пожарная охрана, ведомственная пожарная охрана, частная пожарная охрана, добровольная пожарная охрана.
Государственная противопожарная служба (ГПС) – это мощная оперативная служба в составе МЧС России, обладающая квалифицированными кадрами, современной техникой, имеющая развитые научную и учебную базы. В ее составе 220 тысяч человек, 13,6 тысяч зданий и сооружений, в числе которых более 4 тысяч зданий пожарных депо, 18 634 основных и специальных пожарных автомобилей, 49 пожарных катеров.
В Государственную противопожарную службу входят федеральная противопожарная служба и противопожарная служба субъектов Российской Федерации.
Основными задачами Государственной противопожарной службы являются: организация разработка и реализация государственных мер, направленных на предотвращение пожаров, повышение эффективности противопожарной защиты населенных пунктов и предприятий, организаций, учреждений; организация и осуществление государственного пожарного надзора; тушение пожаров и проведение связанных с ними первоочередных аварийно-спасательных работ в населенных пунктах и на объектах; профессиональная подготовка кадров для противопожарных аварийно-спасательных работ.
Подразделения ГПС ежегодно совершают около 2 млн выездов, спасают от гибели и травм более 90 тысяч человек, материальных ценностей на сумму более 120 млрд рублей. Одно из важнейших направлений деятельности ГПС – осуществление пожарного надзора. Ежегодно государственные инспекторы по пожарному надзору проводят 1,5 млн мероприятий по контролю за пожарной безопасностью, предлагают к исполнению до 7,5 млн противопожарных мероприятий. Благодаря этому ежегодно предотвращается до 450 тысяч пожаров и сохраняется материальных ценностей на сумму 35-45 млрд рублей.
Когда в россии вышли первые государственные противопожарные указы
Версия для слабовидящих
- Большой сольный концерт группы "СВОИ"
- 15-16 января Новогодняя концертная программа – «Старый Новый год с оркестром»!
- 02-08 июня Экофестиваль «Авоська»
- 15-00 Концертная программа "Новосибирского городского духового оркестра" «Букет цветов из Ниццы»
- 15-00 Концертная программа "Новосибирского городского духового оркестра" «Букет цветов из Ниццы»
- 19-00 Мастер-класс «Постановка голоса»
- 14-00 Книжный своп
- 19-00 Киновечер «Лавка чудес»
- Новосибирский духовой оркестр подготовил для своих слушателей первый онлайн концерт на своём YouTube канале!
- 15:00 в ДК им. М. Горького состоится концерт, посвящённый Международному женскому дню 8 марта
- 15:00 в ДК им. М. Горького состоится концерт, посвящённый Дню защитника Отечества
- 15:00 в ДК им. М. Горького пройдёт концерт "Юные виртуозы"
Историческая справка о пожарной охране
История пожарной охраны России.
В дореволюционной России пожары были настолько часты, что считались вполне обычным явлением. Многие русские города и села за свою историю десятки раз выгорали дотла и вновь отстраивались. Государственных органов пожарной охраны в стране не было.
Началом своеобразной организационной борьбы с по-жарами были первые государственные противопожарные Указы,
которые появились в XV веке в царствование Василия Темного. В них шла речь о том, как обращаться с огнем и при каких условиях им пользоваться: не топить летом изб и бань без крайней надобности, не держать по вечерам в доме огня и т.д. Нарушение Указов жестоко наказывалось, вплоть до смертной казни. В этот же период началась каменная застройка Москвы. В 1843 году издан указ о сносе деревянных построек в радиусе 110 саженей (213 м) от кремлевских стен. Позже царь Иван Грозный повелел иметь во дворах на случай пожара бочки и чаны с водой. В период царствования Михаила Романова, после трех опустошительных пожаров, в Москве было обнародовано «Уложение», которое карало смертной казнью за умыш-ленный поджог.
Определенный шаг вперед пожарное дело получило при Петре I. Он запретил строить в Петербурге деревянные дома. Всем жителям города было предписано чистить печные трубы в своих домах не реже 1 раза в месяц, были установле-ны штрафы за нарушение правил пожарной безопасности. Царские указы и инструкции о противопожарных мероприя-тиях печатались значительными по тому времени тиражами и рассылались по всем городам и селам. Их зачитывали в церкви по воскресеньям и праздникам.
По приказу Петра I были изданы и разосланы по всей стране планы и рисунки огнестойких крестьянских изб и дворов. Он же написал указ об устройстве печей, уменьшил в Москве
количество часовень, так как они были деревянными, и от свечей возникало много пожаров.
Меры, проводимые Петром I, несколько улучшили по-жарное дело. Был наведен некоторый порядок в организации тушения пожаров.
Для ликвидации пожаров использовалось стрелецкое войско, а затем регулярные войсковые подразделения. Но действия их были малоэффективны: нужны были люди, специально обученные тушению пожаров. Продолжение в следующей статье.
Противопожарные законы в России до начала XX века
Первые нормативные акты на Руси, направленные на борьбу с пожарами и поджигателями, связаны с именем князя Ярослава Мудрого, который в начале XI века принял самый ранний из известных в истории России сводов законов под названием «Русская правда». В этом своде, в частности, была такая запись: «Оже зажжет кто гумно, то на поток и на грабеж дом его, преж пагубу расплативше, а в проц князю поточиити и такоже аще кто двор зажжет». Этот закон устанавливал, что поджигатель и члены его семьи обращались в рабство, а их имущество шло в казну. Позднее в «Поучении» Владимира Мономаха приводятся отвлеченные рассуждения об опасности огня, и советы о том, как от него уберечься. Более определенные нормативные положения о том, как спасти строения и имущество от сокрушительной силы огня, в русском законодательстве стали появляться только после возникновения централизованного Московского государства. После «всехсвятского» пожара 1365 года великий князь Московский Дмитрий Иванович повелевает строить Кремль из огнестойкого строительного материала — из белого камня. Именно с той поры Москву и стали величать «белокаменной». В 1434 году великий князь Василий Второй издал целый ряд законодательных актов, в которых он не только предписывал осторожно обращаться с огнем, но и указывал, при каких условиях им можно пользоваться в наиболее пожароопасных местах — в ремесленных мастерских и в быту.
При Иване Третьем противопожарные нормы при строительстве важнейших сооружений были существенно дополнены и конкретизированы. Кроме того, при нем был введен «Судебник» 1497 года, в котором, в частности, была установлена суровая мера наказания для поджигателей: «…зажигальщику животе не дать, казнить его смертной казнью». В 1504 году в Москве впервые была создана пожарно-сторожевая охрана — так называемые «решеточные приказчики» и «объезжие головы», которые при возникновении пожара собирали горожан на тушение и руководили их работой. В том же году были изданы московские противопожарные правила, предписывавшие, в частности, не топить летом изб и бань без крайней на то нужды, не держать по вечерам огня в домах (в том числе не зажигать лучины, лампады и свечи), а кузнецам, гончарам, оружейникам, которым для их ремесла нужен огонь, вести свои дела подальше от жилых и общественных строений. В городской черте не разрешалось также заниматься стекольным производством, которое считалось весьма пожароопасным. Кроме того, на Руси в то время всячески преследовалось курение табака, в том числе и с целью предотвращения пожаров.
Ужесточение законодательной противопожарной практики продолжил и Иван Грозный. Как это всегда было на Руси, поводом для очередного всплеска законотворчества стал опустошительный пожар 1547 года, почти полностью уничтоживший деревянные строения во всей Москве. Сразу же после этого бедствия вышел царский указ, согласно которому горожанам запрещалось летом топить печи в домах. А чтобы его никто не нарушал, царские служивые люди накладывали на печи восковые печати. Проверить законопослушание граждан было легко: ведь на разогретой стенке печи воск непременно должен был расплавиться… Но в своем противопожарном законотворчестве Иван Грозный на этом отнюдь не остановился. В 1571 году он подписал следующий указ, который еще более ужесточил порядок обращения горожан с открытым огнем. В указе предписывалось «летом обед и кушанья разные готовить на очагах, устроенных особо и умело в других безопасных местах, в отдалении от домов и прочих строений». При этом даже такие очаги можно было разводить только в светлое время суток — с 1 до 4 часов дня. Кроме указов, касающихся борьбы с пожарами в городах, русскими государями не раз издавались соответствующие нормы и для сельского населения.
В частности, в 1583 году Иван Грозный распространил действие московских противопожарных указов на всю территорию Русского государства, и, кроме того, дополнил эти законодательные акты новыми положениями. В частности, с того времени запрещалось раскладывать костры в лесах, держать вблизи печей и на чердаках сельских домов легко сгораемые материалы, а также ходить со свечами и лучинами внутри деревянных строений и в других опасных в пожарном отношении местах. При Борисе Годунове был принят еще один указ о наказаниях, где говорилось: «А поелику кто по лености или небрежности огненной беде затвора не составит и пожар учинит, то быть тому примерно и всенародно наказану…» В дополнение к этому в 1603 году Борис Годунов назначил ответственных за «бережение от огня» членов Боярской Думы и разделил город на 11 пожарных округов, каждый из которых возглавили видные придворные. При этом в роли рядовых пожарных выступали стрельцы, численность которых в Москве того времени достигала десяти тысяч. Вообще-то несение пожарной службы на стрелецкое войско было возложено еще с 1550 года, то есть почти с самого момента его создания. К тушению пожаров стрельцов привлекали вплоть до ликвидации стрелецкого войска Петром Первым в 1698 году.
А при царе Алексее Михайловиче, в 1649 году, был утвержден новый свод законов Русского государства «Соборное Уложение». Этот сборник нормативных актов содержал около тысячи статей, регламентирующих все стороны государственной и общественной жизни. В числе других в него вошел и «Наказ о городском благочинии», который содержал и обязательные для всех полицейские правила предупреждения пожаров. Повторяя распоряжения на сей счет всех прежних русских государей, Наказ вносит и дополнительные меры предосторожности: «В летнее время ставить печи в огородах, подальше от жилья, и с подветренной стороны ограждать их лубьем; в поварнях и печах хлебы печь и есть варить с первого часу дня до четвертого часу дня». А еще в «Соборном Уложении», в частности, приводились условия найма какого-либо жилища его съемщиком, а также оговаривалась его ответственность за сохранение имущества. При этом жилец, виновный в том, что он неумышленно сжег двор, был обязан уплатить хозяину его стоимость. Кроме того, «Соборное Уложение» предусматривало суровую уголовную ответственность за умышленные поджоги. При этом жестокие меры наказания обуславливались опасностью распространения огня при скученных легкосгораемых постройках в средневековой Руси.
В последующем царские указы о борьбе с огненными бедствиями издавались также в 1667 и 1675 годах. Они содержали довольно строгие положения: «А которые люди будут непослушны и учинять избы и мыльни топить самовольством, и с вечеру поздно с огнем сидеть, или которые для уличных страж людей давать не учнут, то черных и всяких обычных людей бить батогами, отсылать на небольшое время в тюрьму, а на служивых и на всяких знатных людей сказывать и письмо на них приносить в Земский приказ». Одновременно этими же указами предписывалось «во всех дворах, для бережения от пожарного времени, держать мерники и кади большие с водою, и помелы, и веники. А ведра во всех дворах были бы наготове, а объезжим учинить всему этому роспись». Правивший вслед за Алексеем Михайловичем его старший сын Федор Алексеевич, хотя и издавал собственные указы о профилактике пожаров и о борьбе с ними, не внес ничего принципиально нового в дело «бережения от огненного бедствия». Также, как и раньше, новый самодержец запрещал топить летом печи. Банями разрешалось пользоваться только в случае необходимости и к тому же с разрешения городского головы или сельского управителя. В домах в темное время разрешалось ходить только с фонарями, а никак не с лучиной или со свечами.
А вот Петр Первый, следующий русский царь, решил бороться с огненной стихией на совсем другой принципиальной основе, нежели его предшественники. В первую очередь он стал уделять большое внимание каменному строительству: сначала в Москве, потом в своей новой столице — Санкт-Петербурге, после чего действие своих указов самодержец распространил и на всю остальную территорию государства. В частности, в январе 1701 года Петр Первый подписал указ «О строении в Москве на погорелых местах достаточным людям каменных домов, а недостаточным мазанки». Невыполнение указа влекло за собой телесное наказание виновного, а для достаточного человека — «великую пеню», то есть штраф. А вот деревянные дома разрешалось строить лишь за пределами центральной части города, и при этом только «поземные» (одноэтажные). В дальнейшем государь, уже ставший Императором Всероссийским, совершенствовал свои противопожарные нормативные документы и всячески требовал от «приказных», чтобы они выполнялись «не токмо в Москве и Санкт-Петербурге, но и в прочих городах и селениях российских». Противопожарные указы Петра Первого, в частности, разрешали устанавливать печи во всех городских и сельских домах только на несгораемом фундаменте. При этом сама печь должна быть отделена от стены дома не менее как двумя кирпичами. Тем же положением домовладельцам строго предписывалось «подмазывать глиной потолки» и уже имеющиеся деревянные покрытия заменять на черепичные, как наиболее безопасные от огня.
В 1698 году Петр Первый ликвидировал стрелецкое войско. Начав сразу же после этого создавать регулярную армию, он тут же возложил на армейские части и обязанность по борьбе с пожарами, распорядившись снабдить их для этого необходимым инвентарем. Однако на личном опыте император уже вскоре убедился, что одной только воинской дисциплины для эффективной борьбы с огненной стихией мало. В случае пожара от офицеров требовалось реально оценить масштаб бедствия и правильно расставить своих подчиненных на различных участках, а рядовые бойцы обязаны были владеть навыками пожаротушения и разбора конструкций. Именно поэтому в 1718 году Петр Первый своим очередным указом назначил в войсках пожарных офицеров, тем самым впервые в русской истории выделив в армии специальные воинские пожарные команды. Тогда же для таких войск был введен особый сигнал пожарной тревоги: выстрел из пушки. Согласно положению, из прибывших на пожар армейских подразделений сразу же формировались три отряда: для непосредственной борьбы с пламенем, для организации водоснабжения и для защиты соседних строений от огня.
Создав в столицах и прочих российских городах военные пожарные команды, император одновременно распорядился, чтобы к тушению пожаров привлекали и все местное население. Для этого пожарный инвентарь предписывалось иметь «в каждом доме в городе, и в каждом дворе в деревне». В частности, петровские инструкции предписывали расставить на всех больших улицах городов заливные ручные трубы с рукавами, а также завести хранилища с топорами, ведрами, ломами, баграми, лопатами и другими инструментами. Вот что говорилось в петровском указе о порядке поведения обывателей в случае огненного бедствия: «…на пожар бегать солдатам и посадским людям, кому куда указано. А буде на тот пожар прибудут всякие нижних чинов и боярские и гулящие люди без топоров и без ведер, и без кошелей, и без лопат, и прибежав, того пожару смотреть станут, а не отымать, их от этого места отсылать прочь, чтобы отымать не мешали, а буде они, прибежав на тот пожар, учнуть восходить во дворы и в хоромы, и в палаты, и по избам для своего воровства и грабежа, и тех людей имати и приводить в Стрелецкий приказ и чинить им всякое жестокое наказание, бить кнутом, водить по пожару, без всякой пощады ссылать их в ссылку на вечное житье с женами и детьми».
Не забывал Петр I и о противопожарной защите своего любимого детища — флота, который в то время, как известно, был почти целиком деревянным. Поэтому царские указы запрещали ходить по кораблю со свечами или открытым огнем, курить табак, а также без ведома начальства привозить на корабль тюфяки, мешки с сеном и другие легковоспламеняющиеся материалы и вещества. В 1722 году за нарушение правил пожарной безопасности в Москве и Санкт-Петербурге были установлены денежные штрафы. За серьезные проступки, повлекшие пожары, «ослушники царских указов» брались «на караул», то есть сначала арестовывались, а затем ссылались «в дальние сибирские города в вечное житие». Кроме того, Петр Первый не раз обращал внимание на еще одну очень распространенную на Руси причину пожаров: в церквях, в часовнях, в торговых рядах и в простых домах иконы довольно часто загорались от поставленных перед ними свечей и лампад. Поэтому 29 июля 1724 года вышел очередной царский Указ, который предписывал: в дальнейшем свечи перед иконами надлежит ставить только в фонарях, а часовни строить только из кирпича и камня. Указы Петра Первого о противопожарных мерах полиция оглашала при стечении народа и с барабанным боем.
После Петра Первого никакие принципиальные новшества в нормативное противопожарное законотворчество в России не вносили ни при Екатерине Второй, ни при Павле Первом, ни при Александре Первом. Лишь при Николае Первом, в 1832 году, был составлен «Свод законов Российской Империи», в третью книгу которого вошел «Устав пожарный». Именно в этом документе впервые четко было записано, что пожарные части в городах должны подчинятся городскому полицейскому управлению. Таким образом, на протяжении 30 лет девятнадцатого века в России фактически существовала как бы двойная опека пожарных подразделений государственными структурами. С одной стороны они относились к полицейскому ведомству, а с другой — к военному. Впрочем, на последнее в основном возлагалась лишь обязанность подбора рядовых огнеборцев из числа крестьян-рекрутов, призываемых на военную службу. Вот что говорилось на этот счет в «Уставе»: «Пожарная команда пополняется из нижних чинов Внутренней Стражи. Нижние чины сии, по сношению губернского начальства с батальонным командиром, приучаются предварительно к действию пожарными инструментами..» Как уже было сказано выше, призыв рекрутов из числа крестьян в военные пожарные подразделения проходил еще с 1702 года, то есть со времени указа Петра Первого. И лишь в 1861 году, после отмены крепостного права, это порядок был упразднен. «Устав Пожарный» предписывал иметь специальные подразделения для борьбы с огнем в обеих столицах, а также во всех губернских городах России. При этом в Москве и Санкт-Петербурге пожарную часть возглавлял брандмайор, а в губернских городах — брандмейстер. Уездным и заштатным городам, согласно «Уставу» 1832 года, отдельные пожарные части не полагались: обязанность борьбы с огнем возлагалась на городскую полицию. В этом документе также подробно расписывалось, сколько положено было иметь унтер-офицеров и нижних чинов, сколько лошадей и инвентаря в той или иной пожарной команде, каким образом личный состав должен был обучаться пожарному делу, а также оговаривались многие другие стороны работы огнеборцев.
Так же в «Уставе» были довольно четко указаны основные противопожарные требования на производстве и в быту: «В отвращение пожаров предписывается всем и каждому с огнем всегда и везде обращаться с крайней осторожностию..» В этом законодательном акте можно найти правила обращения с огнем на все случаи жизни: например, здесь описывалось, как зажигать огонь и пользоваться им в жилых комнатах домов, в подвалах и на чердаках, на воде и на суше, в церквях и постоялых дворах, на улицах и площадях, летом и зимой, ночью и днем. Особо были выделены разделы «Устава», в которых говорилось о противопожарных требованиях при строительстве зданий, о правилах тушения пожаров и возмещении убытков, нанесенных огненной стихией. В 1857 году, уже при Императоре Александре Втором, «Свод законов Российском Империи» был переиздан, расширен и дополнен. Впрочем, включенный в него «Устав пожарный» в этот раз не претерпел значительных изменений, и потому большинство его положений действовало вплоть до отмены самодержавия в России в 1917 году.